Эпидемия. All inclusive

Как ни прижимал ноги к груди, кто-то напрыгнул на меня прямой ногой сверху и дыхание из меня выбило. В глазах потемнело, несколько ударов пришлось по рукам, и я просто закрыл глаза.

Все. Долетался по курортам. Лучше бы на дачу в Пупышево съездил.

В момент, когда уже прощался с жизнью, понял, что никто меня больше не бьет. Хотя шум и звуки ударов по-прежнему звучат.

Даже больше шума и звуков ударов вокруг.

Захрипев, открыл глаза и осмотрелся — неудивительно, такая толпа вокруг.

— Хей, мэн, а ю олрайт? — склонился надо мной молодой араб.

«У тебя глаза как у лошади» — мысленно сказал я ему.

Вслух произнести ничего не получилось, только кивнул. Араб тут же потрепал меня по плечу, и его озабоченное лицо с большими, покрытыми поволокой глазами исчезло из поля зрения.

— Иии-нахер… — рядом Махмуд пытался подняться. Лицо у него было все в крови, узбека ощутимо качало, руки дрожали. Рядом с ним валялась высокая табуретка, которой он небезуспешно некоторое время отмахивался.

Выручившие нас арабы, числом человек в двадцать, добивали бешеных. Именно добивали — наши спасители были вооружены дубинами и арматурой, на руке у каждого была белая повязка. И сейчас они просто месили безумцев, отходя от тел только тогда, когда те затихали навсегда.

Один из арабов между тем склонился над Махмудом, спрашивая что-то на своем, а узбек с расширившимися глазами начал отвечать.

Рядом пискнуло, и мимо мелькнула светленькая головка — подбежавшая девушка, не потерявшая голову в отличие от своей подруги и оставшаяся в укрытии, грохнулась на колени рядом с телами своих спутников.

— Твою мать… — протянул я, глядя на безжизненные тела.

Обоих забили насмерть. Рядом с девушкой сейчас плакала светленькая, ноги парня обнимала темненькая. Ее тоже побили и поваляли — красная от загара кожа то тут, то там была в кровоподтеках и ссадинах, грязный бюстгальтер сбился набок и вниз, так что было видно совсем небольшую грудь.

— Вот, возьми, — появился рядом с темненькой Махмуд, пытаясь надеть на нее свою рубашку. Девушка почти не обращала внимания — продолжала подвывать в истерике.

— Хрсф… че он сказал? — грязно сплюнув кровавой юшкой, спросил я узбека, кивнув в сторону компании арабов с повязками.

— Сказал жопа, люди с ума сходят, — поднял руку девушки Махмуд, насильно одевая на нее рубашку. Сам узбек остался в майке, и сейчас было видно какие у него жилистые, перевитые жгутами мышц руки.

— Я вижу что жопа, и что с ума сходят, — еще раз сплюнул я, трогая языком шатающийся нижний зуб, — а по конкретней что? Из-за чего?

— Хуй знает из-за чего, — пожал плечами Махмуд, — еще говорит, что нам съебывать надо. Больше ничего не говорит.

— Блять, — пожал я плечам и шагнул к светленькой, — пойдем, мы им уже не поможем.

Девушка не ответила, лишь посмотрела на меня своими голубыми глазами, полными слез.

— А Даша? Ее куда?

Вот здорово, нам еще и трупы с собой таскать.

— Оставим пока здесь, из отеля вызовем скорую, их заберут, — произнес я.

Ну да, конечно. И скорую вызовем, и заберут.

Но не тащить же трупы с собой? К тому же я даже не знаю сейчас, где машина!

Махмуд, наконец, одел на темненькую рубашку и, оттеснив девушку в сторону, присел и с усилием приподнял мертвое тело парня, только синие найковские кроссовки в воздухе безжизненно качнулись.

Вздохнув, я присел рядом с мертвой девушкой и, поморщившись, поднял ее на руки. Не успевшее остыть и окоченеть тело оказалось очень легким, почти невесомым.

Мертвую я положил рядом с деревом, у которого уже опустил парня Махмуд.

— Все, сваливаем, — сквозь зубы выдохнул узбек, глядя вслед уходящим арабам с повязками, один из которых помахал нам рукой.

Черт, я им даже спасибо не сказал.

— Где машина, помнишь? — обернулся я к узбеку.

— Иээээйй…

— Тоже не помню, — озадачился я.

— Может, на крышу залезем? — предложил Махмуд и показал на стену дома, в которой сейчас была открытая дверь.

— Да, давай, — кивнул я, присматриваясь, — только сумку заберем.

Пока Махмуд быстро сбегал за сумкой, я потащил обеих девчонок за собой, уговаривая их успокоиться. Хотя они и так без истерик, просто надо же было им хоть что-то говорить.

Протиснувшись в узкую дверь, мы оказались в тесном коридоре.

— Эй, есть кто дома? — крикнул Махмуд.

— Анибади хоум? — заорал я, с интонацией как в ужастиках орут за секунду до того как заговорит переводчик.

Дома вроде не было никого. Увидев в стороне лестницу, такую же тесную, как и весь домик, мы тесной группой двинулись на второй этаж. Шумели, надо сказать, как слоны в посудной лавке. Только я сделал последний шаг по лестнице, осматриваясь — везде ковры, как из угла комнаты на меня что-то метнулось, и я почувствовал зубы на предплечье.

— Ааа мля!!! — заорал я и от испуга, и от боли — укусил меня незнакомец прямо в то место, где уже кожа была содрана.

— Отпусти! Отпусти, епть! — крикнул я, что было сил нанося удары кулаком в чужое темечко. Меня толкнуло в сторону, и тут же появившийся рядом Махмуд схватил за уши напавшего, отдергивая его голову от моей руки.

В воздух взлетело несколько капель крови — зубы чиркнули по голому мясу, а я сморщился от боли.