Эпидемия. All inclusive

У светленькой моментально появился румянец на щеках, она потупилась, а ответила вторая.

– Она первый раз, – все еще недружелюбно, но вроде чуточку приветливей, кивнула высокая на подругу.

– Интересно? – спросил я.

Двигатели самолета гудели, в животе у меня ощущался легкий холодок. Хрен бы с их недружелюбием, мне поговорить бы сейчас, отвлечься.

– Диарс леди энд джентельменс… – с акцентом «мутко–стайл» между тем фоном завел капитан.

– Интересно, – теперь уже светленькая сама кивнула.

– Хочешь у окна сесть? – предложил я.

– Хочу! – улыбнулась она, кивнув.

«Хочу, хочу» – непроизвольно передразнил ее глумливо про себя, быстро вставая, и мы поменялись местами. Я сел у прохода, а высокая подруга пересела на место посередине.

– Спасибо, – несмело улыбнулась мне светленькая.

– Пожалуйста, – степенно кивнул, широко улыбнувшись. – Я на самом деле летать боюсь, мне проще здесь, – это произнес, мельком поглядывая на стюардессу, которая рядом жилет надевала и показывала, как надувать и поддувать его надо.

И еще одна причина есть - сидя рядом с проходом проще до аварийного выхода добраться. Но это вслух не озвучил, естественно.

Подруги между тем одновременно посмотрели на меня с интересом – искренность подкупает, высокая хотела что–то сказать, но неожиданно для нее светленькая успела раньше.

– Тоже первый раз летите? – с некоторой надеждой глянула она на меня.

– Да не, я часто летаю, – пожал я плечами и добавил значительно, но будто между делом, – даже чаще, чем на метро езжу.

И даже не соврал, что самое интересное. На метро я почти не езжу, потому что в Волхове² живу, а там метро нет, ха–ха. А в Питер если заезжаю, то на машине только, но очень редко. Летаю действительно чаще, чем на метро катаюсь, вот в этом году уже третий раз на отдых направляюсь.

– Сколько налетал уже, – опять голосом бывалого, – но боюсь все время, как в первый раз. Не, было дело, я и сам самолет пилотировал, легкомоторный правда, – это уже гонево откровенное, на самом деле только видео на ютубе смотрел, но катит. – За штурвалом–то не страшно. Я просто даже на машине нервничаю, когда не сам за рулем.

– Ммм, – поджимая губы, кивнула высокая, которая уже без маски недружелюбности смотрит. Я было открыл рот еще что умное сказать, но тут послышалось четыре подряд звуковых динь–донга.

– Уважаемые дамы и господа, наш самолет готов к взлету. Просим вас привести спинки кресел в вертикальное положение, проверить, пристегнуты…

Чувствую, что ладони повлажнели, и незаметно вытираю их об штаны. Соседки синхронно уставились в окно, ожидая взлет, а я откинул голову на спинку, стараясь дышать размеренно, но все так же невозмутимо смотря по сторонам. Окружающему народу до моей невозмутимости глубоко фиолетово, конечно, но я все равно стараюсь. Двигатели загудели, набирая мощность и самолет, дернувшись, покатился по взлетной полосе. Перестук колес по стыкам плит начал учащаться все быстрее, спину вжало в кресло; легонький толчок, салон повело, и полоска горизонта в иллюминаторе вдруг наклонилась.

– Нахуй я сюда пришел?! – шепчу беззвучно, одними губами.

* * *

Высокая назвалась Викой, светленькая Мариной. Обе живут близко к Москве, в поселке каком–то, на «Зэ». То ли Бутово, то ли Мытищи - не расслышал, да и не вдавался, зачем оно мне? Работают в Москве, естественно. Обе приезжие, Марина из Саранска, а Вика из Ярославля.

– Ярославль, красивый город, – лениво ковыряясь в макаронах и придерживая пластиковую крышку миски небесной пайки, все норовящую свалиться, вспомнил я. – Как то туда все собирался по делам, да так и не получилось. Зато картинки посмотрел на Яндекс панорамах.

– Красивый, да, – кивнула Вика, поджав губы.

– Хочу переехать в такой город. Чтобы в центре дома старинные, кремль или крепость. Псков может, Новгород, Выборг или Ярославль… – хоть о Ярославле я не думал про переезд, рассматривал только северо–запад ближе к границе страны, но решил польстить Вике.

– И зачем? – взгляд ее вмиг похолодел.

– Как зачем? Жить, – удивленно посмотрел я на нее, пожав плечами.

– Жить… – уголки губ ее чуть опустились, а сквозь симпатичное вроде лицо проступила хищная маска, смесь ненависти и отвращения, – там жизни нет… ни работы, ничего.

Светленькая Марина, также осторожно ковырявшаяся в макаронах, с непривычки уже чуть не уронив пару раз то ложки–вилки пластиковые, то булочку из обеда, все больше помалкивала, поглядывая на нас. В их паре явно инициатива высокой Вике принадлежит, она говорит и спрашивает больше, а эта все помалкивает. Может лесбиянки? Хотя нет - присмотрелся я к темненькой, хоть лицо и грубых черт, но и брови подведены и губы накрашены. Вообще, при первом взгляде на них, решил, что обе молоды, может даже помладше меня, а присмотрелся за пару часов и думаю, что им к тридцати уже близко. Что–то, а возраст определить для меня сложно. У меня такая шкала для девушек привлекательных – те, кто под статью, дальше двадцать пять плюс минус, и третья группа где–то ближе к сорокету.