Эпидемия

Марк подошел к пакетам и пихнул их ногой. Из целлофановых недр выпала пачка сосисок, кусок сыра и еще что-то съестное, но он так и не понял что. Желудок предательски заурчал. Чуть склонил голову и посмотрел на продукты. Осторожно нагнулся вниз, поднял пачку сосисок, прохладную и покрытую каплями испарины. Ножа нет, пришлось разорвать упаковку зубами. Солоноватая жидкость из пачки попала на заживающие порезы. Приятно защипало. Сорвал оболочку с сосисок и осторожно, не открывая рот широко, съел три штуки. Бутылка минералки с трудом поддалась, и рот наполнился мириадами соленых пузырьков. А сосиски с минералкой даже вкусно. Холодные и не самые лучшие мясные изделия вызвали волну удовольствия, которая разливалась от языка по всему телу. Закрыв бутылку, немного побродил по палате. Пусто и тихо. Подойдя к окну, посмотрел наружу. Тоже тишина. Полная. Ни шума машин, ничего. Только странно фиолетовое небо. Скорее всего, это его сознание исказило привычно белый или голубой небосвод, другого объяснения этому не нашел.

Тишина, о которой так давно мечтал. Залез на подоконник с ногами и больше нескольких часов просто сидел и смотрел на улицу. Рассматривал деревья в небольшом парке напротив лечебного корпуса. Смотрел на птиц, которые пролетали в высоте. Рядом стояла бутылка воды и пачка сосисок, время от времени доставал очередную и медленно жевал. Минералка интересно дополняла вкус приятной соленостью. Пару раз сходил в туалет, и первый раз за все эти дни справил нужду по-большому, пищеварение наконец заработало после долгого голодания и питания через капельницу.

Удивительно, но за все время лечения ему впервые нравились ощущения от таблеток. Нет апатии или подавленности. Нет ничего. Просто штиль и тишина. Нет никаких желаний, только созерцать. Появились намеки на приятные чувства. И боль. Боль изменилась. Нет, не ушла, просто стала другой. Не лаяла и не рвала его изнутри на лоскуты, просто легла рядом с будкой и наблюдала, изредка показывая оскал и напоминая о своем присутствии. С такой болью можно жить, договориться, приласкать. И самое главное, никого вокруг. Вообще. За весь день в палату кроме утреннего гостя не заходил никто. Даже в коридоре — полная тишина.

Когда солнце опустилось за горизонт и начало смеркаться, в коридоре включилось автоматическое освещение, но в палатах оставалось по-прежнему темно. Марк ждал, когда с легким щелчком загорится диодная лампа, но она молчала и не хотела светить. Вскоре комната погрузилась в сумрак, лишь отсветы города за окном немного рассеивали темноту. Добравшись на ощупь до кровати, нашел пульт вызова медсестры и нажал. Пискнуло, кнопка загорелась красным цветом. Не ожидал от себя, что позовет кого-то. Темнота напрягала. Сидя в сумраке, создавалось впечатление, что уже умер и завис в лимбе.

Пять минут. Никого. Марк поднял пульт и нажал кнопку еще раз. Тот послушно пискнул, и светящаяся кнопка моргнула три раза. Пять минут. Никого.

Очень странно. Обычно медсестры прибегали через минуту, нажатая кнопка включала назойливую сирену на пульте у дежурной. Он подошел к входной двери и приложил ухо. Прислушался. Ни шагов, ни шума колес, ни телефонных звонков, ничего. Вообще.

Положив руку на дверную ручку, надавил, просто проверить. Дверь открылась, плавно, щелкнув замком. Щель проема увеличилась, и в комнату проник холодный свет из коридора. Марк удивленно отошел назад. Палаты всегда закрывали на магнитный замок, открывающийся снаружи картой. Но дверь — открыта.

Осторожно подошел ближе и засунул пальцы ноги в полоску света на полу. Неуверенно поставил, продвинул еще сильнее. Тишина. Чуть осмелев, придвинулся к свету и выглянул одним глазом. Никого. Медленно открыл дверь и высунул голову, осматриваясь по сторонам. Ни души. Даже за столом дежурной медсестры никого. Только сиротливо открытые двери в палаты и пара инвалидных кресел возле входа в отделение. Протиснувшись в приоткрытую дверь, вышел. Постоял, привыкая к освещению и прислушиваясь. Несколько шагов по коридору. Громкий скрип старого полового покрытия эхом пронесся по зданию и затерялся где-то вдалеке. В ответ ничего, только тишина. Еще несколько шагов. Палаты открыты. Внутри пусто. Незаправленные кровати. Брошенные вещи. Ординаторская с открытой дверью. Пустые столы с ворохом бумаг. Шкафы с лекарствами. Стойки для капельниц. Халаты на вешалках. Запах медикаментов и хлорки, въевшийся глубоко в стены.