Эпидемии и Народы

Как и в случае с предшествующими великими поветриями 165-180 и 251-266 годов, эта эпидемия чумы имела долгосрочные политические эффекты. Провал попыток Юстиниана восстановить единство империи в Средиземноморье фактически можно в значительной степени связать с сокращением имперских ресурсов, ставшим следствием эпидемии. В равной степени неспособность византийских и персидских вооруженных сил продемонстрировать нечто большее, чем лишь формальное сопротивление мусульманским армиям, которые столь внезапно огромной массой обрушились на них из пределов Аравии в 634 году, становится более понятной в свете демографических бедствий, которые регулярно происходили на берегах Средиземного моря начиная с 542 года и сопровождали мусульман на первых ключевых этапах их имперской экспансии⁷². В более общем смысле

---------

⁷¹ Procopius, Persian Wars, 23:1.

⁷² Michael W, Dols, "Plague in Early Islamic History", Journal of the American Oriental Society, 94 (1974), pp. 371-383. Срв. тж. Biraben and LeGoff, op. cit., карты на с. 1504,1506.

- 194 -

Уильям Макни д. Эпидемии и народы ощутимый сдвиг в направлении от Средиземноморья как ведущего центра европейской цивилизации и рост значимости более северных территорий — сдвиг, который не так давно отметил и придал ему известность Анри Пиренн,— получили могущественное сопровождение в виде затяжной серии эпидемий, чьи разрушительные воздействия были почти полностью ограничены территориями, которые можно было легко достигнуть из средиземноморских портов⁷³.

Конечно, эпидемии в эти столетия имели место и в Северной Европе. Например, жестокая эпидемия бушевала на Британских островах после Синода в Уитби (664 год), на который собралось духовенство их Ирландии, Уэльса и Англии, хотя о том, что это была за болезнь — чума, оспа, корь, грипп или какая-то другая,— идут горячие споры⁷⁴. Это было наиболее значимое, но никоим образом не единственное подобное явление: в англосаксонских хрониках фактически упоминается не менее 49 вспышек эпидемий между 526 и 1087 годами⁷⁵.

Многие из них были сравнительно незначительными — паттерн, предполагающий нарастание частоты инфекционного заболевания при его снижении вирулентности, в действительности и есть то, к чему привыкает популяция, живя вместе с новым инфекционным опытом, по мере того, как адаптация между паразитами и их хозяевами движется в направлении более стабильного, хронического состояния.

Остается неясным, были ли деструктивные воздействия заболеваний более тяжелыми в урбанизированных территориях Средиземноморья, нежели в регионах Европы, населенных германцами и славянами. Некоторым заболеваниям для

---------

⁷³ Бирабен и Ле Гофф (Biraben and LeGoff, op. cit., pp. 1499,1508) делают такие предположения не без осторожности.

⁷⁴ Срв. Charles Creighton, A History of Epidemics in Britain, 2 vols., 2nd edition (New York, 1965) [первая публикация: Cambridge, 1891-1894], I, p. 409;

J. F. S. Shrewsbury, "The Yellow Plague", Journal of the History of Medicine, 4 (1949), pp. 15-47; Wilfrid Bonser, "Epidemics During the Anglo-Saxon Period", Journal of the British Archaeological Association, 3rd series, 9 (1944), pp. 48-71.

⁷⁵ Bonser, op. cit, pp. 52-53.

- 195 -

приобретения эпидемической интенсивности требовалось сосредоточение людей в городах (или сопоставимые концентрации в ходе военных действий — в армиях или в спасающихся бегством толпах). Именно так обычно происходило в случае с заболеваниями, распространяющимися через питьевую воду— брюшным тифом, дизентерией и т. п. Некоторые же болезни, наподобие чумы, похоже, были ограничены средиземноморскими территориями — попросту потому, что индийские черные крысы еще не обосновались в морских портах Атлантики. Однако ряд прочих заболеваний, включая корь и оспу, были способны распространяться повсеместно в сельских сообществах, причем предшествующая изоляция последних, как правило, всегда делала появление подобных инфекций более летальным для их обитателей, нежели это было вероятно в имевших опыт заболеваний городах. Тем самым априорные соображения подсказывают противоположную гипотезу, и остается лишь довольствоваться неопределенностью по поводу того, страдали ли средиземноморские популяции от эпидемических заболеваний в большей или меньшей степени, нежели северные сельские народы.