Эпидемии и Народы

Новые экологические балансы между континентами и цивилизациями планеты, которые начали вырисовываться во второй половине XVII века, стали хорошо заметны задолго до указанного момента. В частности, в Китае и Европе демографический рост приобрел беспрецедентный масштаб благодаря тому факту, что в обоих этих регионах данный процесс стартовал с более высокого уровня численности населения, чем аналогичные ускорения роста в какой-либо предшествующий момент времени. Примерно после 1650 года в тех территориях Америки, которые подверглись длительному воздействию европейских и африканских заболеваний, численность индейцев достигла низшей точки, и к середине XVIII веке среди перебравшихся в Америку эмигрантов из Старого Света стали проявляться выдающиеся признаки естественного прироста. Вымирание прежде изолированных популяций (например, коренных народов

Океании) продолжалось, однако этот феномен затрагивал меньшее количество людей⁷, поскольку после XVI века за пределами той сети заболеваний, которая уже была сплетена европейским мореплаванием по всем океанам и вдоль

---------

⁷ Согласно одной из оценок, в 1522 году население Океании составляло 3,5 млн человек. К 1939 году численность ее коренных народов снизилась до 2 млн человек, согласно данным в: Douglas L Oliver, The Pacific Islands (New York, 1961), p. 255.

- 351 -

всех побережий планеты, больше не осталось каких-либо действительно крупных человеческих сообществ.

Конечно, даже для тех регионов, которые изучались наиболее интенсивно, оценки численности населения в XVII веке являются неудовлетворительными, поэтому специалисты по демографической статистике теперь предпочитают делать какие-либо обобщения начиная с 1750 года, вместо того чтобы ретроспективно экстраполировать свои оценки вплоть до 1650 года, как это пыталось делать предыдущее поколение их коллег⁸. Тем не менее никто не сомневается, что примерно

---------

⁸ Научные попытки подсчитать население планеты предпринимаются с XVII века, когда несколько англичан — наиболее известными из них были Джон Граунт (ум. в 1674 году) и Уильям Петти (ум. в 1687 году) — стали проявлять интерес к «политической арифметике» и к более теоретическим предметам наподобие математических регулярностей в статистических моделях рождаемости и смертности в Лондоне. В XX веке рассуждения о численности населения мира возобновились там, где остановились эти выдающиеся деятели XVII века. Уолтер Ф. Уиллкокс (Walter F. Willcox, "World Population Growth and Movement Since 1650", in Walter F. Willcox, ed., International Migrations, 2 vols. (New York, 1929-1931)) в своих оценках численности населения Азии и Африки попросту воспроизвел мнение по этому вопросу Джона Граунта. Данные догадки были скорректированы на субъективной основе в работе: А. М. Сагг-Saunders, World Population, Past Growth and Present Trends (Oxford, 1936).

Ученые следующего поколения, имеющие математический инструментарий для усовершенствования данных ныне существующих переписей населения, не желают подтверждать столь широкий «порядок» гипотетических допущений и в то же время неспособны предложить нечто лучшее. Срв. John D. Durand, "The Modern Expansion of World Population", American Philosophical Society Proceedings, 11 (1967), pp. 136-159.

Однако, сколь бы вызывающим восхищение и могущественным ни был математический анализ данных переписей населения, ограничение внимания исторических демографов двумя последними столетиями мировой истории приводит к тому, что они фокусируются на слишком нетипичном примере демографической истории в целом. Тем самым они ограничивают свои исследования периодом, когда эпидемические заболевания перестали иметь практически такое же значение, как в предшествующие времена, а государственный контроль над локальными проявлениями насилия и их сдерживание приобрели беспрецедентную эффективность. Даже масштаб

- 352 -

между 1650 и 1750 годами (причем последние исследования больше склоняются к более поздней, а не к более ранней дате), в отдельных частях Европы (хотя и не на всем континенте) происходила «жизненная революция», которая проявлялась в более масштабном демографическом росте, чем происходил на этом континенте когда-либо прежде. То же самое происходило в Китае, где установление внутреннего мира при новой Маньчжурской династии после 1683 года* положило начало столетию роста населения, в ходе которого численность китайцев выросла более чем вдвое — с примерно 150 млн человек в 1700 году до примерно 313 млн человек в 1794 году⁹.

В сравнении с этим население Европы выглядит невзрачно: к 1810 году оно достигло только примерно 152 млн человек¹⁰. Кроме того, беспрецедентный демографический рынок Китая затрагивал все части этой страны, в том время как в Европе сопоставимая динамика роста населения была заметна главным образом по краям континента — в степных территориях на востоке и в Великобритании и Америке на западе.