Эорпата

Вика неторопливо поднималась по ступеням, и перед ее глазами пролетали яркие мгновения того счастливого времени, когда они дружно проживали всей семьей в этом доме. *Вика, я люблю тебя* - прочитала она выцарапанную надпись возле двери. «И не один ремонт не смог ее стереть», грустно улыбнулась она, вспоминая соседа напротив, который был влюблен в нее по уши, - «Интересно, где ты сейчас – гроза двора?», девушка прикусила нижнюю губу, чтобы не расплакаться, и надавила на звонок. Ей тут же открыла полная женщина в китайском халате и закрученным в виде чалмы, полотенцем на голове.

- Ага! Это ты – убийца сна…. Заходи…. Не стой памятником, - толстушка завистливо взглянула на стройную Вику.

- Да я буквально на секунду, - замялась девушка.

- Проходи на кухню – чаю выпьем.

- Зина, это кто?! – в конце коридора замаячил мужик в семейных трусах.

- Паша, спрячься! Тут не наливают!

В ту же секунду дверь в конце коридора скрипнула, и мужик в трусах исчез.

- Помощи от него никакой, весь ремонт на мне, а оно приходит по вечерам с залитыми глазами и только спрашивает, глядя на рабочих: - «Зина это кто? Любовники?!» А строители все молдаване – на все руки мастера…. Что тебе сказать…

- А может я все-таки в коридоре лучше постою? - Вика с ужасом остановилась перед грудой строительного мусора, опасаясь прикасаться к ободранным стенам.

- А чай?!

- В следующий раз, выпьем.

- Как знаешь. Я сейчас, – несильно настаивала на приглашении новая хозяйка и, перепрыгивая через мусор, исчезла на кухне.

- Держи!

Через минуту в руках у Вики очутился конверт и большая сумка.

- Спасибо.

Хозяйка взглянула на нее с сожалением:

- Держи нос по ветру! Ты ж одесситка, морячка – прорвешься!

Вика машинально кивнула и как во сне спустилась на лестничный пролет. Там она разорвала конверт: *Вика я живу у тетки, приезжай!*

- Ну, ты Сережа и намутил, - прошептала она и поспешила к ожидающему такси.

В зале ожидания пассажиров прибавилось – день набирал обороты. Вика на цыпочках приподнялась и через головы отъезжающих, издалека заметила Игоря. Он все еще спал, а на его коленях вместо сумки стоял банановый ящик. Деда идевицырядом не было. Вместо них сидели - две могучие женщины, и с фанатизмомлузгалисемечки из кульков.