Енот Шрёдингера

Гоша молча кивнул. Инструкции – великая вещь! В его выращенных в пробирке мозгах хранились знания по управлению, боевому применению и мелкому ремонту любых космических кораблей, но сэнсэй предупредил, что сведениям о российском флоте нельзя доверять категорически. Это и понятно – они добывались разведками кланов Содружества, и часто бывало так, что информация из одного источника противоречила информации из другого. И даже досконально изученные списанные корабли имперского производства при эксплуатации посторонними то и дело преподносили сюрпризы. У кого вместо указанной на схеме кофеварки включалась система самоликвидации, а кто-то умудрялся катапультироваться в открытый космос прямо с унитаза и многое другое. Русские всегда противодействовали чужим разведкам весело, с огоньком и особым цинизмом.

С официально поступающей техникой проблем было меньше, но всё равно мало кто рисковал верить даже завизированным министерством обороны Российской Империи инструкциям под грифом «Только для папуасов». В гражданских изделиях иногда обходилось без шуток, но вся продукция военного назначения напоминала поставленную на неизвлекаемость кварковую мину, изготовленную в больнице для буйнопомешанных.

И всё равно, невзирая на непредсказуемость и опасность, дальние разведчики оставались мечтой любого уважающего себя искателя приключений. Ходили упорные слухи о счастливчиках, умудрившихся сколотить целое состояние за пару лет и не попавших под залп имперских мобильных равелинов. И даже не взорвавшихся в космосе от срабатывания системы самоликвидации. Ибо для этих кораблей не существует предела возможного. И невозможного тоже.

Через восемь часов усталый но счастливый енот рухнул в пилотское кресло. Сил не хватало даже на свежайшее молоко с Лукерьи Туманной, и финансовый вопрос решался уже Онодэрой-сэнсэем.

– Командир одобряет покупку, уважаемый Мустафа Салихович. Деньги перевести на ваш счёт или примете банковскую карту на предъявителя?

– Нам без разницы, товарищ ге… ой… товарищ сэнсэй, – отозвался инженер-пират второго ранга. – Мы даже наличные ниппонские иены принимаем по курсу два рубля за килограмм.

Глава шестая, где крупные неприятности становятся неприлично огромными

Мичиган Крайний – Мария Целеста. Содружество Демократических кланов. 1518 год от Великого Исхода

Свихнувшееся роботизированное такси отбомбилось по цели весьма своеобразным способом. За неимением других боеприпасов оно катапультировало над посадочной станцией орбитального лифта своего пассажира, и под восторженные рукоплескания собравшейся внизу толпы профессор Диргивангер шмякнулся в искусственное озеро с золотыми рыбками с пятиметровой высоты.

Дежурный диспетчер по громкой связи высказал всё, что думает о безмозглых любителях острых ощущений, и со вздохом сообщил находящемуся рядом стажёру:

– С жиру бесятся, сволочи. Тут не знаешь, как от зарплаты до зарплаты дотянуть, а эти ублюдки пьют без меры и денег не считают. Иди, грузи клиента в лифт.

– Прямо мокрого грузить?

– Ну не сушить же нам его! Оформим по двойному тарифу как негабаритный багаж, и пусть едет. Наверху разберутся, куда его девать. Не в первый раз.

– И часто такие попадаются? – поинтересовался стажёр. – Инструкция запрещает перевозить пьяных.

– Забудь про инструкцию, – отмахнулся диспетчер. – Хозяева пиратских баз за своих алкашей платят исправно, так что на мелкие нарушения правил принято закрывать глаза. Выгодные клиенты, между прочим.

* * *

Профессор очнулся от прикосновения чужих рук, но не стал сразу открывать глаза. Ведь последнее, что отложилось в памяти, было хлопком вышибного заряда под креслом и чёткое ощущение полёта в бездну. Наверняка разбился вдребезги, и теперь нужно определиться с новым местожительством. Очень осторожно определиться. Вдруг попал в тот самый легендарный ад, о котором любит петь модная в этом сезоне фолк-группа «Адвентисты каждого дня»? Черти могут обидеться на бесцеремонное разглядывание и тогда…

– Куда его перегружать, Харрис? – Раздавшийся над ухом голос принадлежал явно не ангелу. – У этой пьяни даже пропуска нет, только билет скотчем ко лбу приклеен.

– Так спроси. Лёва, ты прямо как маленький…

– Как я спрошу, если он не просыпается?

– Шокером долбани, всё равно спросонья ничего не поймёт.

– Точно! Сейчас на максимум выставлю.

Как-то раз профессору пришлось испытать на себе действие нейрошокера и повторять опыт очень не хотелось. Поэтому он поспешил открыть глаза и задать самый главный вопрос:

– Где я?

Стоящий над ним огромный негр на чёрта был похож больше, чем на ангела. И ответил с какой-то дьявольской ухмылкой:

– Ты ещё курнул поверх пойла, любезный? Эка тебя нахлобучило.

– Где я? – Дирливангер повторил вопрос и попытался встать.

– На Марии Целесте, в терминале орбитального лифта.

– А как я сюда попал?

– Приехал.

– Да?