Енот-потаскун

— Перевариваю знакомство с твоей мамой. Ну и псевдоплов заодно, так что особо ногами-то не тычь. Надеюсь, ничего страшного, что я не сказал, что отец собирается филиал на меня повесить? Директор автосервиса — это как-то не слишком понтово. То ли дело директор завода. Или директор банка. А так… почти что директор бани.

Я фыркнула и брызнула в него водой. И тут же получила ответное цунами в физиономию. Так мы валяли дурака, пока Антон не подтащил меня к себе — это была уже вторая часть программы, очень даже горячая.

Потом мы лежали в полотенцах на кровати, ели пиццу и смотрели «Знакомство с родителями». Нет, специально не искали — само попалось, чем изрядно повеселило.

— Ну так что, когда к моим поедем? — он пробрался рукой под мое полотенце.

— Когда вторую серию показывать будут, — хихикнула я. — Не знаю. В следующие выходные я работаю оба дня, но в воскресенье до обеда.

— Ну и отлично. Если у них никаких других планов нет, тогда съездим, — наклонившись, Антон поцеловал меня. — Спасибо.

Домой я приехала в начале второго. Пока пообщалась с Тошкой, пока приготовила все на утро, уже было два. А в семь пришлось вставать на работу. Хорошо хоть улицы утром в воскресенье полупустые. За рулем не уснула, доехала без происшествий.

По субботам мы работали в обычном режиме, а по воскресеньям — в дежурном: один врач, медсестра, администратор и уборщица. Дежурили все врачи по графику, и это никому не нравилось. Кроме меня. Тихо, спокойно, пациентов мало. Правда, если уж приходили, то в основном экстренные.

Сегодня с утра я приняла только пса с порезанной лапой и старого кота-почечника с обострением, которого отдала Алене на капельницу. Заполнила все карты и устроилась в комнате отдыха перекусить. Микроволновка, где разогревалась куриная нога, пискнула одновременно с телефоном. Я налила чаю, вытащила курицу, села на диван и достала телефон из кармана.

Личное сообщение ВКонтакте. Какая-то Виктория Семенова — это еще кто? Я пользовалась в основном мессенджерами в телефоне, а Контакт не любила, он был у меня только для входа в ветеринарные и енотские группы. Ну и для связи с теми, кто предпочитал именно этот способ. Откусив кусок курицы, я открыла сообщение, и он застрял у меня в горле.

Первое, что бросилось в глаза, — фотография, на которой Антон обнимал за плечи вчерашнюю блондинку, а она, судя по позе, делала селфи. Вид у него был такой, как будто говорил: да хрен с тобой, фотографируй, только не ной.

Далее следовал длинный цветистый текст. Если отжать воду, суть его заключалась в следующем: Антон Енотаев — гнусная скотина, которая трахает все, что шевелится, и не в состоянии оставаться с одной женщиной хоть сколько-нибудь долго. А пишет она это потому, что я показалась милой и ей меня жаль.

Как она меня нашла — тут можно было не удивляться. Заглянула на страницу Антона, пролистала список друзей, опознала по аватарке. Наверняка ведь вчера хорошенько рассмотрела.

Первым моим побуждением было перекинуть эту эпистолу Антону, и я уже отметила сообщение галочкой, чтобы появилась стрелка пересылки, но остановилась.

Зачем? Что это даст?

Она рассказала мне что-то новое? Нет. То, что он с ней спал? «Антошечка» как бы намекало, но у меня голова была занята совсем другим, чтобы обсасывать эти намеки. Ученица? Ну так он сам говорил, что у него было овердофига женщин, в том числе и ученицы. Не сказал, что она одна из его бывших? А должен был?

Я представила, что мы с Антоном идем по улице и вдруг встречаем… Нет, Майкл уехал давным-давно, может, в Канаду, может, еще куда-то. Встречаем Кирилла, он со мной здоровается, и что я потом говорю Антону? «Это брат моей одноклассницы»? Или «это мой первый мужчина»? Вряд ли второе.

«Это было до тебя…»

Сколько раз я повторила себе это после нашего разговора — как еще одну мантру? Но приняла ли, полностью, безоговорочно? В плане прошлого — да. Но оно перетекало в настоящее и будущее.

Все его женщины — хоть десять, хоть сто — были абстракцией. Они просто были. Где-то, когда-то. Я о них не думала. Но та, в черном тренче… От этой реальности было не отвернуться. Нет, я не ревновала, не представляла их вместе. Но мы с ней пересеклись. А вчера пересеклись еще с одной — Викторией. Я видела ее, слышала ее голос, знала имя. Сколько еще будет таких пересечений?

У Ольги выпало два выходных подряд, и она поехала со своим Витей в Ригу. Впрочем, даже если б была здесь, я и так прекрасно знала, что она могла мне сказать. Да и не стала б ей рассказывать. Может, потом, но сейчас… я должна была справиться с этим сама.