Енот-потаскун

Ясень пень, откуда. Плевать. Мне тоже много чего о женщинах известно. У каждого свой багаж.

— Как спалось? — я положил руки ей на попу, маленькую, упругую, просто обалденную.

— Ммм… как принцессе на горошине. Что-то все время в ногу упиралось. Даже не знаю, что.

— И я не знаю. Хотя… догадываюсь.

Это был настоящий угар. Мы валялись по постели, возились, лапали друг друга, говорили жуткие пошлости и глупо хихикали. Пока в какой-то момент не замерли, глядя друг другу в глаза. Я вопросительно приподнял брови, она медленно опустила веки, дразняще улыбаясь.

— В кармане джинсов, — я продолжал смотреть на нее в упор.

На самом деле мне хотелось увидеть ее всю. В мельчайших подробностях. В ярком утреннем свете. И Наташа, похоже, это поняла. Каждое ее движение, когда она встала и пошла к стулу, было таким, что у меня в глазах темнело. Все правильно, кровь до мозга не доходила — вся ушла в подвал.

Никакой увертюры не понадобилось. Оба завелись так, что уже не могли терпеть. Опираясь на колени и крепко сжимая мои бедра пятками, Наташа медленно опустилась сверху, позволяя мне войти в теплую влажную глубину. Она то наклонялась ко мне, упираясь в плечи руками, то поднималась и выгибала спину. Я смотрел на ее запрокинутую голову, приоткрытые губы, на маленькую грудь с заостренными сосками, и приходилось изо всех сил сдерживаться, чтобы не обогнать ее. Ее стоны отзывались во мне, еще больше подстегивая…

— С ума сойти, — сказал я, когда потом мы лежали, обнявшись. Наташа положила голову мне на грудь, ноги как-то сложно переплела с моими и разве что не мурлыкала. — Скажи мне одну вещь…

Она подняла голову, посмотрела настороженно.

— Ну?

— Мы… вместе?

— Ты… хочешь?

Вот и понимай как знаешь. То ли спросила, хочу ли я этого, то ли совсем другое имела в виду, тем более один в один скопировала интонацию моего вопроса ночью. Да еще сопровождая очень недвусмысленным прикосновением.

— Руки прочь, женщина! У меня было всего две резинки.

— Два раза — это твой суточный лимит? — невинным тоном поинтересовалась Наташа.

— Ах ты, змееныш маленький! — я стиснул ее так, что она пискнула. — Просто не ношу их с собой коробками.

— Значит, не думал, что так получится?

— Если б не думал, и две бы не взял… Ты не ответила, — я развернул ее к себе.

— Ты тоже! — Наташа не сдавалась.

— Я… да.

— И я…

Целовались мы долго, а потом я перекатил ее на живот и наклонился, рисуя языком линии на спине, а рука тем временем пробиралась между ее сжатыми ногами. И так мы увлеклись этим занятием, что не услышали шаги по лестнице.

— Подъем! — Леха забарабанил в дверь. — Вставай пришел. Завтрак на столе.

— В жизни, как обычно, нет гармонии, — я поставил языком три точки и пояснил: — Это многоточие. To be continued. Запомни, на чем мы остановились, — и добавил еще две точки со скобкой снизу.

— А это смайлик, — угадала Наташа.

Когда мы спустились, все уже сидели за столом.

— Еще чуть-чуть, голубки, и ничего бы не осталось, — ехидно заметила Маринка.

По правде, она раздражала меня с самой первой встречи, но раз уж Леха ее выбрал, ничего не поделаешь. Я сильно подозревал, что с ее стороны это больше был брак по расчету. После Академии госслужбы Леха работал в городской администрации, в комитете по госзаказу. Плюс папа-генерал. А она — бухгалтер-фрилансер. Но это было их личное дело.

Меня без конца тянуло смотреть на Наташу, дотрагиваться до нее. Наверно, я не отказался бы на время превратиться в осьминога и всю ее обмотать щупальцами. Или чтобы она стала совсем маленькой и я носил бы ее в кармане. Ну, тоже на время, конечно.

После завтрака, когда девчонки убирали со стола, я присел на скамейку с очередной пачкой импотенции. Может, и правда бросить? Докурить последнюю — и все? Наташа молчала на этот счет, но вряд ли ей нравилось.

— Френдзона, говоришь? — подкрадываться вот так было Лехиной фишечкой, за что ему периодически хотелось как следует вломить. Еще со школы.

— Уже нет, — буркнул я, не желая развивать тему.

— А то ж! — усмехнулся в бороду Леха. — На вас метровыми буквами написано, что всю ночь трахались. Ты теперь мой должник. И что?

— В смысле?

— Ну, ты с ней? Или это так, одноразово?

— Думаю, что да, — кивнул я. — С ней.

— Эх, погиб Енот во цвете лет. Так чего доброго еще и женишься.

— Если ты помнишь, я никогда такой возможности для себя не отрицал. Просто не на ком было.

— А сейчас вдруг появилась? Возможность? — хмыкнул Леха.

— Настолько далеко вперед не заглядывал, — я с досадой убрал пачку в карман куртки. — Там видно будет.

— Смотри, — он снисходительно похлопал меня по плечу, словно выпускник первоклассника, — так-то они все милые, красивые, хорошие. А не успеешь оглянуться — и уже рядом с тобой злобный кит.

— Ну, кит — это все-таки временно, — я покосился на дорожку, по которой, придерживая живот рукой, шла Марина.

— Как знать? — Леха вздохнул и поспешил за ней.