Энохиан

Я тут же отпрянула от него. Благо дело, кровать была достаточно велика, чтобы мы находились на приличном расстоянии.

– Я думала, ты спишь, – проговорила я, борясь со смущением и раздражением.

Тейт зевнул и потянулся, словно кот, а затем открыл глаза. В лунном свете его глаза походили на расплавленное серебро, и мне даже показалось, что они тускло мерцали.

– Так и было, – проговорил Тейт, устраиваясь поудобней. Теперь мы лежали лицом друг к другу, и я отчетливо видела самодовольную ухмылку на его губах. – Но как же я могу спать, когда ты глаз с меня не сводишь?

Я понадеялась, что в темноте не видно, как я покраснела.

– Но, впрочем, я понимаю твою заинтересованность, – продолжил Тейт и даже театрально нахмурился. – Девушки редко думают о сне, лежа в одной кровати со мной.

Мне захотелось стукнуть его, а потом и себя. Насколько нужно быть глупой, чтобы согласиться спать в одной кровати с таким самовлюбленным придурком, как Тейт? И как я могла забыть о его гнусном и несносном характере и мании величия?

– Ты сам заставил меня спать тут, – напомнила я, хотя и была уверена, что это слишком жалкий довод в мою защиту.

– А ты не сильно сопротивлялась, – усмехнулся Тейт.

Я сделала высокомерный вид.

– Я просто надеялась задушить тебя твоей же подушкой, пока ты спишь.

Тейт тихо рассмеялся, и моя злость куда-то убежала. Испарилась. Всего лишь потому, что я услышала искренний тихий и немного грубый смех. Это был очень плохой знак.

– А ты забавная, Мэри Озборн, – сказал Тейт, усмехаясь.

– А ты чертовски странный, Тейт Рид, – парировала я.

Тейт вопросительно приподнял брови, но потом снова улыбнулся и отвернулся на другой бок, повернувшись ко мне спиной.

– Спокойной ночи, – сказал он, и больше мы не произнесли ни слова.

Что-то выдернуло меня из сна, и я резко выругалась, когда холодный поток воздуха обволок мои голые ноги. Приоткрыв один глаз, я увидела Тейта в ореоле бледного утреннего света. Он буквально нависал надо мной, держа подмышкой только что отобранное одеяло. Вид у него был самодовольный.