Эннера

Вечером они вдвоем выбирались на крышу, расстилали несколько покрывал на холодном камне. Подолгу сидели в окружении огней соседних, более высоких домов, говорили ни о чем и обо всем сразу. Пили местное терпкое, сухое синее вино, от которого не пьянели.

А потом в один из дней Роми проснулась с желанием устроить скандал, который непременно перерос бы в безобразную истерику. Ярким, непреодолимым, неконтролируемым, настойчивым желанием. И устроила бы, если бы не оказалось, что Алэй уже ушел.

Тогда она выместила зло на посуде.

Алэй застал ее на полу, в окружении осколков. Роми не знала, сколько так просидела, вероятно, не меньше нескольких часов. Из порезанного пальца текла фиолетовая кровь, капала на блестящий, светло-серый кафель.

— Черт… — он схватил переносную аптечку, из ванны- полотенце, бросил его на пол, сел. Взял ее за руку. — Что ты…

Роми подняла на него глаза. Молча смотрела, пока Алэй возился с раной, а потом вдруг тихо сказала:

— Он сказал, что надеется, что мы больше не увидимся. Что нас ничего не связывает… — отрывисто вдохнула. — Он…

— Я знаю.

— Нет. Не знаешь. Я сволочь и дрянь… и… — мотнула головой. — Я обещала не забывать… Я не верила… — и, вдруг или наконец, всхлипнула, продолжая бормотать:- Понимаешь?.. Я не понимаю… Я не верила… я думала же… когда-нибудь… мы все… он был…

Роми сорвалась. Разрыдалась, судорожно хватая ртом воздух. Она не знала, как объяснить, кем был для нее Адан. Не знала, потому что у самой не было ответа на этот вопрос. Она не хотела объяснять. Глупо, наивно верила, что тогда все не закончилось, пусть пройдут годы, прежде, чем они увидятся вновь, но это обязательно произойдет. Он просто был и- всегда будет. Вот так.

А потом снова вспоминала, словно заново переживая все случившееся со дня их первой встречи.

Город спал.

Мрачная, промозглая осень уступала место зиме, днем тучи все чаще рассеивались. Ночью- на землю опускались заморозки, падал белый, пушистый снег. Совсем не такой, как на Эннере, но очень похожий на тот, что когда-то укутывал Нэшту. И по утрам город ослепительно сверкал под холодным солнцем.

Вчера они первый раз не открывали на ночь окна и тогда же решили: пора возвращаться. Не потому что здесь становилось холодно, а просто пришло время.

Весь день Роми, как всегда, гуляла по городу, но теперь смотрела на него другими глазами, открывала заново, понимала, что успела полюбить и, хоть пора прощаться, покидает его не навсегда. А сегодня, уже лежа в кровати, наконец, спросила Алэя, что еще рассказал тогда Ллэр. А услышав ответ, долго не могла заснуть.

Странно, но она даже не думала о такой возможности. Давным-давно, когда все только начиналось, и Эннера была совсем другой, когда мать в первый раз сообщила, что ждет Роми, она поняла и приняла простой факт- обычной семьи у нее не будет. Легко и без сожалений- ведь то, что открывалось, во стократ грандиознее. Потом она просто забыла. И за все тридцать тысяч лет материнский инстинкт даже не проклёвывался. Может быть, атрофировался, вместе с изменениями тела и сознания. Она и сейчас не вспомнила бы, если бы Мира и Ллэр не доказали обратное.

Это еще ничего не означало, ведь Мира была не совсем доа, а тела тех, кто потом назвал себя Надстаршими, в свое время претерпели столько метаморфоз, что их тоже с трудом можно причислить к доа, но все равно заставляло задуматься.

Будущее менялось снова.

— Я уверена, в том, что происходит на Нэште и в Сфере над Бэаром, есть много общего. Один механизм, если хочешь. Не удивлюсь, если созданный искусственно. Только вот Ллэр осторожничает, — Таль упрямо тряхнула головой, — но я все равно узнаю. Докопаюсь до сути. Должна же я знать, где будут жить мои внуки, пусть он и утверждает, что мной руководит природное упрямство, а вовсе не беспокойство об их детях, — она улыбнулась. Наклонилась, отпуская, наконец, ребенка, которым, казалось, с самого начала разговора прикрывалась, словно щитом.

Маленькая девочка, лет пяти, не больше, со смешными, торчащими в разные стороны рыжими косичками, неуверенно переступила с ноги на ногу, а затем, перехватив разрешающий взгляд Таль, торопливо выбежала за дверь.

Таль выпрямилась, обвела глазами лабораторию, потом задумчиво посмотрела на Роми.

Она нашла Таль сразу, хотя Алэй предупреждал, что это может быть непросто. Мать Миры не находилось по долгу в одном месте, постоянно перемещалась между Мирами, занимаясь десятком исследований одновременно. Теперь уже не только в Миере и Бэаре, но и на Нэште. А может быть и в других местах.

Таль сильно изменилась. Внешне и внутренне, и теперь мало чем напоминала ту высокомерную, самоуверенную, яркую девицу, с которой Роми познакомилась на пляже. Собранные в хвост волосы, минимум косметики, спокойный, открытый взгляд синих глаз, в глубине которого нет-нет, а проскальзывала печаль. Темно голубой брючный костюм и удобные туфли-лодочки без каблука только подчеркивали простоту во всем облике.