Эннеады

21. Но, возразят нам, разве Бог может стать иным, чем каков Он есть /и если не может, то разве он всемогущ/? На это ответим, что отсутствие /в Нем/ возможности делать злое, вовсе не исключает свободы творить доброе. Бог всемогущ вовсе не в том смысле что может делать то и другое, друг другу противоположное, а напротив высшее совершенство его постоянного и непреложного могущества в том и состоит, что Он не выступает из своего единства, способность же и возможность делает друг другу противное /доброе и злое/ есть как раз признак бессилия твердо держаться одного - возможно лучшего. Поэтому и тот акт в Боге, который мы назвали творческим актом самосознания, есть такой, который совершен им раз навсегда, ибо он есть всесовершенный. И что могло бы отвратить Бога от этого акта, или изменить его, когда он всецело вытекал из одной его воли, даже не иным чем был, как его волей?! Поэтому, какой смысл говорить, что если Бог совершил этот акт своей волей, то, значит, до этого не существовал? Разве могло бы возникнуть в нем желание /совершить этот акт/, если бы ипостасью своей Он не хотел этого? В таком разе откуда к нему могло придти это желание, эта воля, - уж не от сущности ли, которая сама еще была недеятельной?! Но в том ведь и дело, что воля в Боге составляет саму сущность его, так что в нем ничего нет отличного от его сущности, и только в противном случае /т.е. если бы было что-нибудь отличное, особое от сущности/ могло бы быть в нем и нечто такое, что не было бы делом его воли. Итак, Он /с самого начала/ был весь и всецело воля, так что в нем не было ничего им нежелаемого, неизволенного и ничего предшествующего его изволению. Следовательно, от самого начала воля есть сам Бог, который существует потому что хочет этого и существует так, как хочет. Когда же говорится, что то-то и то-то следовало из Его воли, что она то-то и то-то произвела, то это неточные выражения, ибо она не произвела и не производит ничего такого, чего бы в нем не было. А если еще говорится, что н сам себя сохраняет, то и это следует разуметь лишь в том смысле, что все другие существа, от него имеющие бытие, им же и сохраняются, ибо все ни существуют только благодаря тому обстоятельству, что некоторым образом /в различной степени/ участвуют в нем и все обращены к нему /своими стремлениями/, между тем как он не нуждается ни в какой поддержке, ни в каком участии, потому что, завися единственно от себя, сам составляет для себя все, или пожалуй - ничто, ибо из всего ничто ему не нужно. Поэтому, кто хочет рассуждать и трактовать о Боге, тот должен отрешиться от всего прочего, отрешившись же, и направив мысль на него одного, должен помышлять не о том, не следует ли что-нибудь Ему усвоить, а о том, не следует ли еще что-нибудь устранить /из понятия его/, и только таким путем может надеяться дойти до того начала, которому нельзя усвоять ничего иного и которое есть само по себе. Бог есть такое самое высшее начало, между прочим потому, что Он по истине, свободен, и независим даже от самого себя, потому что Он один только есть абсолютно сам собой, тогда как каждое из прочих существ есть все сколько само по себе, столько же еще и нечто другое.

32

VI.9 О БЛАГЕ, ИЛИ ПЕРВОЕДИНОМ

[Единство, как условие сохранения бытия всего существующего. Первоединый, как Абсолютное Благо и как начало высшее сущности и ума; Он есть существо чистейшее, бесконечное, вседовольное. Наше отношение к нему; путь, которым достигается общение с ним.]