Энхиридион. Краткое руководство к нравственной жизни

[«§ 1. Во всяком деле должно держать под рукой следующее:

Веди меня, о Зевс, веди и ты, Судьба,

Туда, где вами быть мне уготовано.

С охотою пойду, а коль желанья нет,

С позором, но пойду, куда назначено)[166]

§ 2. Кто честно уступает неизбежности, —

Мудрец меж нами и богов устав постиг)[167]

§ 3. Но, Критон, если так угодно богам, пусть так и будет)[168]

§ 4. Убить меня Анит и Мелит могут, а вреда причинить не могут»)[169]

Поскольку некоторые из древних кратко передали нам свои воспитательные наставления, которые [Эпиктет] предлагает в подробном изложении, то, пользуясь этим обстоятельством, он советует повсюду держать при себе эти слова древних, поскольку они одновременно и хорошо запоминаются, и, благодаря свидетельствам славных мужей и изяществу выражения, укрепляют нашу уверенность в них. Первое изречение принадлежит стоику Клеанфу из города Асса, ученику Зенона и наставнику Хрисиппа. Я видел его замечательную статую в городе Ассе, установленную решением римского сената в честь этого мужа. В своих стихах, написанных ямбом, Клеанф молит Бога и исходящую от Него и пронизывающую в стройном порядке все мироздание творческую побудительную причину, которую он называет Роком и Судьбой, вести его, обещая добровольно и с готовностью следовать за ними. Ибо если я стану противиться, говорит Клеанф, то следствием этого будет лишь одно — я окажусь плохим и все же последую за ними с плачем и стенаниями. Дело в том, что слабейший не может не следовать за сильнейшим, и то, что обусловлено причиной, следует за тем, что является причиной. Эту мысль сам Эпиктет разделяет в той главе, где говорит: «Оставь желание, чтобы все происходящее происходило так, как тебе хочется. Принимай происходящее таким, каково оно есть, и будешь счастлив». В этом заключено все нравственное воспитание — подчинить себя Всеобщему и желать соединиться с Ним, а не отрывать себя от Всеобщего, сводить себя к ничтожности и небытию, бороться со Всеобщим и желать, чтобы Всеобщее следовало за столь ничтожной частью.

Второе изречение принадлежит трагику Еврипиду и содержит тот же самый смысл. Ибо неизбежность ведет все по воле или против воли вверх к Божественной причине. Следующий за нею добровольно, не противясь и не медля, является истинным мудрецом, постигающим природу мироздания и различие Всеобщего и Частного и должным образом < * * * > постигающим величие Божественной мощи.

Третье изречение: «Но, Критон, если так угодно богам, то пусть так и будет», — содержится в платоновском «Критоне», и произносит его Сократ. И здесь в более краткой форме выражается все та же мысль. Ибо тот, кто не только говорит, но и живет так, исцеляется от своего отделения и бегства от Бога и отходит от всего худшего, вручая себя Богу. Этими свидетельствами, помещенными в самом конце наставлений, этот муж показывает, что все совершенство человеческой души достигает своей высшей точки в обращении к Богу и в соединении с Ним.

Поставленная в самом конце фраза: «Убить меня Анит и Мелит могут, а вреда причинить не могут», — содержится в платоновской «Апологии Сократа» и сказано здесь об обвинителях Сократа Аните и Мелите. Завершение соответствует началу, напоминая нам о сказанном в самом начале сочинения, что человека, полагающего свои добро и зло в том, что в его власти, а не в том, что ему не подвластно, никто не может принудить, никто и никогда не сможет ему навредить.

* * *

Вот то, что я хотел по мере сил предложить для разъяснения тем, кто берет в руки сочинения Эпиктета. Я и сам благодарен случаю побеседовать о его речах, выпавшему мне в подходящее для этого время во дни гонений. Вознеся в конце подобающую обстоятельствам молитву, с нею заканчиваю мое изложение.

Молю Тебя, Господи, Отец и Вождь нашего разума, напомнить нам о благородстве нашей души, которой Ты нас удостоил, помочь нам, наделенным свободной душой, очиститься от нашего тела и неразумных страстей, одолевать их и править ими и пользоваться ими в должной мере как инструментами, оказать нам помощь в тщательном исправлении нашего разумного начала и нашем единении с помощью света истины с вещами истинно сущими. И молю Тебя о третьей спасительной помощи — я молю до конца очистить наш душевный взор от тумана, дабы мы постигли, как говорит Гомер, и Бога, и человека.