Энигмастер Мария Тимофеева

– Девушка, – спросил кто-то с громадной иронией. – А к вам сказанное не относится?

– Я оставила в номере кошку, – брякнула Маша наугад. – Свою любимую кошку. Без нее я никуда не полечу. В конце концов, это не последний рейс.

– Как можно быть такой легкомысленной! – проворчала какая-то старушка. – Оставить в номере кошку! Одну! Это ведь не зонтик, не сумочка, это, ma ch'erie, кошка!..

Маша и сама уже поняла, что история с сумочкой стоила бы ей меньших моральных издержек. Куда предпочтительнее прослыть гламурной дурочкой, чем бессердечной распустехой. Бормоча извинения, она добралась до люка и обнаружила, что трап убрали.

– Коллега, помогите мне! – сказала Маша строгим голосом, обращаясь к невысокому, но очень крепкому на вид юноше в форменном костюме Департамента, стоявшему спиной к люку.

Тот обернулся, демонстрируя на смуглом лице полную бесстрастность. Должно быть, за свои небольшие годы он уже всякого повидал и послушал.

– Отчего вы решили, что мы коллеги? – осведомился он.

– Сейчас объясню, – пообещала Маша.

Равнодушно пожав мощными плечами, он без видимого усилия ссадил ее на бетон. В его руках Маша на миг почувствовала себя одноименной куклой из детской комнаты.

– Итак? – спросил юноша.

– Меня зовут Маша.

– А меня Сабуро. И сейчас самое время объяснить…

– Вы действительно третий сын у своих уважаемых родителей? – спросила Маша.

Сабуро осекся и слегка наморщил низкий лоб под жестким черным ежиком. Затем произнес длинную фразу по-японски.

– Мне жаль, Сабуро-сан, – сказала Маша. – Вакаримасэн.

Это слово она выучила, потому что повторяла его здесь буквально на каждом шагу. Отчего-то местные жители и персонал брали за правило обращаться к ней на японском языке.

– Это вы меня извините, – сказал Сабуро, потемнел лицом и коротко поклонился. – Я было подумал, что вы нихондзин… из наших.

– Всякое бывало, – хмыкнула Маша, – но за японку меня никто еще не принимал. Наверное, все дело в том, что я не до конца еще проснулась.

Сабуро вежливо посмеялся.

– Приятно было познакомиться, Маша-сан, – сказал он. – Но вам пора покинуть остров. Для меня будет несравненным удовольствием еще раз предложить вам помощь…

– Я энигмастер, – быстро сказала Маша. – Меня зовут Мария Тимофеева, мой личный номер ноль сорок – пятьсот восемьдесят два.

Сабуро замолчал, извлек из нагрудного кармана темные очки и отлаженным движением водрузил на нос. Он сразу стал похож на робота-убийцу из местного сериала «Тераминадору тай Годзира». У Маши дома были такие же очки со встроенным терминалом доступа к ресурсам Тезауруса, тоже японские, только радужные и, понятное дело, локализованные.

– Все верно, – сказал Сабуро и вернул очки на место. Он сразу сделался официален, отступил на шаг назад и низко поклонился. Видно было, как юноша старается выглядеть смущенным. – Прошу простить мою дерзость, энигмастер-сан. Но я по-прежнему не понимаю, что вас здесь удерживает.

– Мне интересно, – ответила Маша немного сердито. – Что тут непонятного?

Люк за ее спиной захлопнулся, транспорт грузно всплыл над площадкой и взял курс на материк. На фоне зловещих облаков он напоминал аккуратного и очень деловитого кита. Маша и Сабуро проводили его взглядами.

– Ничего, Маша-сан, – сказал Сабуро. – Это не последний борт. Я успею вас отправить. У нас есть еще пара спокойных часов.

– А что потом?

– А потом, – Сабуро задумчиво окинул взором зеленые окрестности. – Потом будут очень беспокойные сутки. А то и двое.

– Хорошо, – Маша чувствовала себя одетой не по погоде, в отпускных клетчатых шортах, розовой футболке с белой надписью «Curiouser and curiouser»[26] и тонкой бежевой курточке с капюшоном, которую продувало насквозь. Она уже была не прочь отсюда убраться. В конце концов, есть такое слово «отпуск». – Вы объясните мне, что происходит, и я, очень может быть, оставлю вас в покое. Согласны? – Сабуро как-то чересчур энергично закивал. – Это ведь не цунами, не так ли?

Маша уже знала, что никаких опасных тектонических явлений в океане отмечено не было. Так, подвижки, толчки – обычное дело. В океанических пучинах все время что-то происходит… Об этом ей сообщила Стася Чехова по браслету. Но хотелось бы услышать подтверждение из первых уст.

Между тем Сабуро не спешил с ответом. Он снова внимательно обозрел пейзаж, словно видел его впервые. Затем понаблюдал за движением воздушных масс и перенес внимание на носки своих ботинок. Маша закусила губу и старательно наступила ему легкой серебристой босоножкой на левый носок.

– Это называется «испытывать терпение», – пояснила она. – Так вот: оно закончилось, испытывать больше нечего.

– Лучше вам все же покинуть остров, – сказал Сабуро, даже не поморщившись. – Ничего, что заслуживало бы внимание энигмастера, здесь не случится.

– Ага, – сказала Маша. – Значит, все-таки что-то случится?

– Пойдемте, Маша-сан, – молвил Сабуро с трагическим вздохом, что мало вязалось с его могучей фигурой. – Но помните, что вы обещали улететь, когда все узнаете.