Enigma (СИ)

В последнее время он стал очень замкнутым и тихим, поэтому я не смог проигнорировать его, когда капуцин запрыгнул на стол, и, издавая утробно рокочущие звуки, начал требовать моего внимания. Я позволил ему обхватить двумя ладонями свой указательный палец, и заглянул в глаза Касу:

– Ты будешь жить, – уверенно произношу я, глядя в широко распахнутые глаза капуцина. – Все будет хорошо, – напрягаюсь, заметив, как из его носовых пазух в очередной раз пошла кровь.

Не будет «хорошо». Не будет.

И я даже не могу достать чип из его головы, потому что это слишком большой риск для Каспера. Мне не нравится, что он мучается, но так хотя бы есть шанс, что он выживет… всего одна таблетка, которая решит все.

Очистив Каса от крови, я устремляю свой взгляд вдаль, пока непоседливый капуцин, то зарывается своими крошечными пальцами в мои волосы, то прикасается к моему лицу, скаля маленькие зубы и показывая мне язык.

– Хватит. Не делай так больше. Черт возьми, откуда это у тебя? – нахмурившись, я замечаю в его зажатой ладошке свои платиновые запонки, которые «потерял» пару дней назад. Думал, что пора увольнять весь штат прислуги, но как оказалось, воришкой был мой друг по несчастью. Он никогда ничего не крал раньше. Хотя, несомненно, капуцины идеальные обезьяны-карманники. Еще одно свидетельство того, что рефлексы и инстинкты берут над Каспером верх.

– Украдешь что-нибудь из лаборатории, я тебе задницу надеру, – ухмыляясь, обещаю я, вновь переводя взгляд на линию горизонта (за панорамными стенами виллы открывается чудесный вид) – туда, где море и небо разделены одной четкой линией, и иссиня-черные грозовые облака темнеют на розовом небе. Балийский закат, и приближение тропического дождя. Энигме понравился бы этот вид, если бы она не спала крепким сном в своей капсуле.

На Бали прилетел и мой гуру, Хуан. С группой своих учеников, которых он будет обучать йоге, нетрадиционной медицине, и искусству медитации. Думаю, Кэнис присоединится к группе, потому что ей необходимо продолжить очистку своих энергетических центров, из-за грязи в которых, мне приходится часами декодировать информацию, которую впитывает датчик.

Да и мне пойдет на пользу ежедневные рутинные занятия йогой, только на свежем воздухе. Именно все эти факторы оттянут неизбежную агонию и кульминацию моей деградации и эпичного интеллектуального падения. Конечно, я бы мог получать некую дозу необходимой мне химии от секса с Энигмой… но что-то подсказывает, что действие этой эйфории от подобной близости сравнимо с «быстрыми углеводами» – легко усваиваются, и вроде как, дают много энергии и сил, но на короткий срок. А потом вновь… упадок сил, желание вновь дорваться до дозы этих химически процессов.

Мысль о том, что я могу быть зависимым от женщины, ставит меня в тупик, заставляет «лагать» четко прописанную систему, по которой я жил годы. Но первый шаг к исцелению – это признание и осознание проблемы. Моя реакция на Джеймса в театре – это уже не я. Не тот я, которого я знаю, и не тот, которого «создал» мой отец.

Этот «другой я» совершает ошибки. Он более живой и настоящий. И не всегда держит в узде свои эмоции. Он утратил свое абсолютное хладнокровие. И «новый я», черт возьми, не способен управлять ни своим телом, ни мыслями, когда происходит момент эмоциональной вспышки. Волны, что накрывают с головой, и ударом воды срывают с тебя все маски и латы. Но я все чаще повторяю себе, что это происходит лишь потому, что я становлюсь рабом своего тела. Темницы для разума. На самом деле, я по-прежнему не способен… испытывать глубокую привязанность, к другим людям (не считая «объектов»), мои чувства связаны с программой «выжить».

И эти убеждения я повторяю про себя словно мантру.

Она мой эксперимент. Энигма не имеет для меня никакого значения. Да будет так.

И все же, почему она? Этот вопрос тоже не дает мне покоя.

Говорят, противоположности притягиваются, но это не совсем так. Мы мало чем отличаемся от животных, и всегда ищем партнера из своей «стаи». Между такими людьми из одного рода, всегда существует незримая связь, говоря моими словами, они являются звеньями одной нейросети, и способны сразу узнать друг друга, почувствовать. Мы подсознательно ищем и выбираем того, с кем являемся «одной крови».

Но человека из моей «стаи» просто не существует.

«– Кто я, Руфус? – спросил у отца, в один из первых месяцев, после операции.

– Ты оружие, Макколэй. Бомба замедленного действия».