«Энигма». Как был взломан немецкий шифратор

И все же у Нокса и Тьюринга было много общего. Оба закончили Королевский колледж, оба отличались весьма эксцентричным поведением. Нокс, например, за рулем автомобиля любил читать вслух стихи и бросал руль, чтобы сопровождать декламацию подходящими жестами. Приближаясь к перекрестку, он, вместо того чтобы сбросить скорость, прибавлял газу, поскольку считал, что при быстрой езде шанс налететь на препятствие меньше, чем при медленной. Кроме того, он часто брал с собой топор, которым рубил ветки на встречавшихся по пути деревьях. Прогулки Нокса на мотоцикле были столь же опасными, как и на автомобиле. Но однажды он попал в аварию, сломал ногу и был вынужден продать мотоцикл. После аварии Нокс заметно прихрамывал при ходьбе. Перед самой войной у него обнаружили рак. И хотя в результате своевременно принятых мер болезнь перешла в состояние ремиссии, Нокс постоянно опасался, что она в любой момент может возобновиться. Хотя Нокс отклонил предложение стать профессором и остановил свой выбор на карьере криптоаналитика, он сохранил в себе все черты чудаковатого ученого. Всякая работа в «итальянской» секции прекращалась, когда Нокс терял свою трубку, а его подчиненные бросали свои дела, чтобы отыскать пропажу. Иногда коллегам приходилось напоминать Ноксу, чтобы он перестал набивать трубку мякишем хлеба, который отламывал от лежавшего под рукой бутерброда. Однажды Нокс пошел в ванную комнату и задержался там так долго, что молодой человек, терпеливо ожидавший своей очереди, забеспокоился и, открыв дверь, обнаружил Нокса, но отнюдь не принимавшего ванну и не покончившего жизнь самоубийством, а мирно размышлявшего в облаках пара о чем-то своем, глядя на краны, из которых вовсю хлестала вода. Нередко сослуживцы видели Нокса разгуливавшим по Блетчли-Парку в халате, поскольку, покидая свое жилище, он не всегда осознавал, что не оделся как подобает.

Но, в отличие от Тьюринга, Нокс был большим любителем женщин. Его нельзя было назвать бабником, просто он очень любил, чтобы вокруг было как можно больше прелестных созданий. Заметив на территории Блетчли-Парка хорошенькую девушку, он немедленно давал своим подчиненным задание взять ее на работу. Особенно Нокс был неравнодушен к Мэвис Левер, которая поступила на работу в Блетчли-Парк из Лондонского университета. В биографических данных мисс Левер был существенный изъян. Она помогала еврейским беженцам из Германии устроиться в Англии, и двое таких беженцев оказались немецкими шпионами. Тем не менее Левер сначала была принята на работу в министерство иностранных дел, а в апреле 1940 года переведена в Блетчли-Парк под начало Дилли Нокса.

Несмотря на разницу в возрасте, Нокс и Левер быстро достигли полного взаимопонимания. Она была весьма привлекательной особой, и кроме того Нокса покорило ее искреннее простодушие, дополненное любовью к литературе, особенно к лирической поэзии.

Стремясь поближе познакомиться с Левер, Нокс пригласил ее отобедать в близлежащем отеле. Несмотря на то что Нокс годился мисс Левер в отцы, ей льстило, что из множества девушек, работавших у него, он выбрал именно ее. Их отношения были чисто платоническими. Нокс даже и не думал по-настоящему ухаживать за Левер, однако был достаточно привязан к ней, чтобы испытать муки ревности, когда она сказала, что обручена с Кейтом Бейти, математиком из секции № 6. Поначалу Нокс пытался отвадить ее от Бейти, повторяя, что он один из кембриджских ловкачей. Но видя, что девушка всерьез увлечена своим женихом, оставил все попытки их разлучить. Когда в ноябре 1942 года Мэвис и Кейт поженились, Нокс преподнес им шикарный свадебный подарок.

Но все это случилось позже. А в 1940 году, приступив под руководством Нокса к работе над взломом военно-морской «Энигмы», Левер в первую очередь научилась разбирать беспорядочные записи своего начальника, которые тот обычно делал тупым карандашом. Она сразу поняла, что может многому научиться у Нокса.

Нокс хотел, чтобы Левер применила «армирование» для взлома итальянской военно-морской «Энигмы». Свое название данный метод получил, когда английские криптоаналитики начали составлять таблицы, чтобы фиксировать и наглядно отображать путь, который электрический ток проделывал, проходя через диски «Энигмы». Строки этих таблиц обычно записывались на длинных полосках картона, которые англичане прозвали «арматурой». «Армирование» считалось в Блетчли-Парке лучшим методом взлома модификаций «Энигмы», в которых не использовалась коммутационная панель. С помощью «арматуры» английские криптоаналитики определяли сначала порядок следования дисков, а затем и их начальное состояние, что позволяло читать все сообщения, перехваченные за сутки.