Эней

Потом поняла, что могу двигать ветки. Раньше касалась всего я. Теперь касались меня. Ветки, камни, капли. Бабочки. Я играла с ними. Они меня слушались. Потом я увидела таких же, как я, они танцевали, я пришла к ним. А потом пришел кто-то… я не помню. Он дал нам всем имена. И дал нам кубок с той водой. До того мы пили по капельке, и нам хватало. А тут целый кубок. Это так тяжело. Я болела. Мне казалось, что я исчезаю. Но потом я, наоборот, появилась. Ирка, такая, как была. Все, что нужно, знаю. Водила воду, кружила траву и деревья, это было совсем не трудно. Мне так нравилось.

Митра расслабленно внимал ей, пальцы Тромеры плясали над ним. Вдруг она замерла.

— Вот он! Пришел!

Митра медленно встал. На опушке леса, на самом краю видимости виднелась странная фигура — дымный столб, в котором едва угадывался силуэт воина.

— Ничего не разобрать, — пробормотал Митра. — Подойди к нему!

Тромера подчинилась. Когда она приблизилась к силуэту, тот качнулся — сначала к ней, потом от нее. Она замахала руками, что-то протараторила. Потом, вытянув руку, словно вела кого-то, пошла обратно. Фигура плыла вслед за ней.

Вблизи быстрой Тромеры дымный силуэт словно прояснялся. Четче выступали детали — старинный полуоткрытый шлем с невысоким гребнем, абрис лица с густой бородой, широкие плечи, мускулистые руки.

Митра приблизился, изо всех сил вглядываясь в едва очерченное лицо. Фигура слегка поклонилась, прижав руку к груди.

— Покажи мне его руку.

Пальцы Тромеры пробежались от плеча вниз. То, что открылось, заставило нимфу вскрикнуть. Галга зашипел.

В могучие руки в трех местах — бицепс, предплечье и тыльная сторона ладони — врезались толстые цепи. Руки выглядели бесплотными, а цепи — словно налитыми тяжестью.

— Ничего не вижу, — зло сказал Митра.

Руки Тромеры пришли в движение. Она водила ими по телу воина, и там, где пробегала ее ладонь, туманная картина оживала, словно с зеркала стирали пыль. Но ненадолго — почти сразу образ сурового воина начинал рябить и размываться.

— Остановись, — сказал Митра. — Ты так себя растратишь. Лучше попробуем по-другому.

По его команде Галга, пыхтя, притащил большую и плоскую каменную плиту в полтора своих роста. Митра достал из пояса кисть, тщательно отмерил ингредиенты из двух флаконов и развел в чаше тушь. Быстро покрыл верхнюю часть плиты письменами, похожими на бегущих муравьев. Затем они втроем помогли воину улечься.

Письмена зажглись, сначала они просвечивали через тело воина, но оно скоро стало набирать цвет. Он менялся, по лицу, рукам, по всей фигуре пробегали волны, то красные, то зеленые. Но сейчас их можно было видеть.

Митра долго вглядывался в открывшееся лицо, потом медленно проговорил:

— Я приветствую тебя, о великий Эней.

Губы воина изогнулись, но с них не слетело ни звука. Тромера бросилась рядом с ним, вслушиваясь.

— Ему очень тяжело говорить!

Митра кивнул.

— Надо думать. Через эти цепи он теряет себя. Все, что в него приходит, все его силы — все тут же уходит. То, что мы видим — просто оболочка, созданная, чтобы ловить его славу. Ведь его помнят, о нем поют песни, о его подвигах рассказывают истории. Мало было среди людей равных ему славой. А сейчас он, наверное, и сам себя не помнит.

Губы воина снова зашевелились. На этот раз его шепот был слышен всем.

— Я. Все. Помню.

Фигура задрожала, размываясь. Бесплотные пальцы сжались в кулаки, мускулы всего тела напряглись.

— Я. Эней. Вождь. Дарданов. Я…

Договорить он не смог — из него словно мгновенно выдули воздух, он высох, потемнел и замер. Тромера отчаянно вскрикнула и начала делать пассы над его лицом. Через секунду к ней присоединился Галга. Со стороны казалось, что они выдирают из головы воина огромный гвоздь.

Митра отошел в сторону, задумчиво глядя на распростертое на плите тело.

— Эта штука, — прошипел Галга. — Она не просто выкачивает из него все, что только можно. Она еще и помереть ему не дает.

— Галга!

— Чего тебе?

— Тромера справится без тебя. А ты проследи, куда ведут цепи. Только осторожно, понял! Тут явно не шутки шутят.

Галга шмыгнул носом, кивнул, подпрыгнул, описал в воздухе восьмерку и, вытянувшись в струнку, скользнул в траву вдоль цепей.

— Тромера, он не умрет, ему не дадут. Но все, что ты ему передашь — тут же заберут. Так что успокойся. Лучше слушай, что он говорит.

— Он говорит, что хочет умереть!

— Ага, так ему и дали.

Тело воина выгнулось. Тромера изо всех сил обняла его, крича:

— Не надо, не надо, не надо! Это Митра, великий Митра! Он тебе поможет!

Воин замер. Потом стал слышен его шепот — почти неотличимый от шелеста травы.

— Мне. Не. Поможет. Даже. Прометей.

— Никто не знает, где сейчас Прометей, — откликнулся Митра.

— Я. Знаю.

Митра сел в траву.

— Что!!! Откуда!!!

Воин не ответил, только губы его изогнулись в горькой усмешке.

* * *