Эмоциональный террор. Как манипуляторы играют на ваших чувствах

Манипулятор не может помешать себе выразить вслух то, о чем другие бы предпочли промолчать, чтобы не создавать неловкости. Он выставляет себя добрым самаритянином, но каждый слышит, чего это ему стоит и насколько он страдает. Лишь после того, как он выразил свою жалобу вслух, он просит не обращать на нее внимания!

Родитель-манипулятор без зазрения совести применяет уловку с чувством вины вкупе с собственной жертвенностью к своим детям (даже повзрослевшим): «Я работаю как сумасшедший только для того, чтобы у вас было все, что нужно. Я делаю это ради вас, ради вашей учебы. Поэтому ты должен быть заинтересован в том, чтобы хорошо сдать экзамены в июне».

Когда дети достигают некоторой самостоятельности, родители-манипуляторы активно начинают играть на том, что их вот-вот покинут. Где здесь кроется ошибка? Вы хотите стать более независимыми в своих действиях, выборе, мыслях. Вы стремитесь быть более ответственными, и однажды вы отделяетесь от них. В этом желании нет никакого преступления. Вы уже взрослый, но манипулятор расценит это желание как нелегитимное. Он будет вести себя таким образом и будет говорить о таких вещах, что если вам удастся достигнуть автономии (например, вы хотели бы уехать в отпуск без них, жить отдельно или с супругом, не быть обязанными приходить домой «вовремя»), это будет признаком вашей жестокости, неблагодарности и несправедливости. Вы будете виновными в их страданиях, как если бы их счастье зависело от вас — особенно от вашего физического присутствия рядом с ними.

Кузина Джойс однажды пригласила ее провести один месяц каникул у нее, за границей. Джойс было двадцать лет, и она была самой младшей из троих детей (старшие уже жили отдельно). Когда кузина обратилась с этим вопросом к родителям, отец (очень сильный и властный манипулятор) расхохотался: «А мы, что же станет с нами?»

В конце концов, Джойс уехала на месяц каникул без родителей, приведя весомые доводы, с помощью которых она смогла разгромить аргументы отца-манипулятора.

Впрочем, Джойс утверждает, что она абсолютно свободна в своих поступках и делает то, что хочет. В действительности это не так: она должна лгать, чтобы иметь право провести вечер со своим другом (семье она представляет его как будущего мужа). Кажется, что она должна завоевывать свою автономию втайне, с помощью лжи и лицемерия. Интересно то, что Джойс, кажется, не осознает, что все эти уловки нужны ей лишь потому, что она боится заявить вслух о своей независимости. Это чувство вины за то, что она оставляет своих родителей. Ей не разрешено устроиться на подработку, чтобы иметь немного карманных денег. Лишая юного взрослого (поскольку речь здесь идет уже не о ребенке) опыта жизни вне семьи, ее заставляют оставаться в безопасной среде, но отнимают всякую возможность обрести независимость. Типичные предлоги таковы: «Я зарабатываю достаточно денег для всей семьи. Если они тебе нужны, ты можешь попросить их у меня, вот и все» и «Не трать свое время на то, чтобы заниматься репетиторством или сидеть с маленькими детьми, ты должна хорошо подготовиться к экзаменам». Это кажется логичным, юный взрослый не настаивает, и вопрос закрывается на несколько лет.

Джойс участвует именно в таком сценарии. Связь между чувством вины и зависимостью возникает, когда она субботним вечером с братом и несколькими друзьями уходит гулять. Ей это разрешено (никакого четкого запрета как такового не озвучивается), но каждый раз по возвращении в темное время суток (хотя и не слишком поздно) ее встречает отец. Другими словами, каждый подобный вечер отец добровольно не высыпается. Этим действием он также пытается подчеркнуть, что его жена не сильно заботится о своих детях, ведь она ложится спать, когда они гуляют! В этом примере манипулятору удается вызвать чувство вины двумя способами: поведением с дочерью и тем, что он говорит своим взрослым детям об их матери (которая, однако, принимает наиболее здравую позицию в этой ситуации).