Эмоции и чувства

У. Джемс приводил не всегда бесспорные доказательства своей гипотезы. Например, он описывает рассказ своего знакомого, испытывавшего страх при припадках, связанных с затруднением глубокого вдоха, и считает это доказательством того, что эмоция здесь есть просто ощущение телесного состояния и причиной ее является чисто физиологический процесс. Однако появление страха в описываемом случае может быть объяснено и по-другому: человек при возникновении затруднения при вдохе опасался,что он задохнется, и именно сознание этого и вызывало у него переживание страха.

Мне можно возразить: если я говорю, что человек опасался, то это означает, что он уже боялся, т. е. испытывал страх. Но опасение - это чаще всего лишь вероятностное прогнозирование, оценка человеком будущего события. И именно по поводу этого неблагоприятного прогноза для жизни субъекта, т. е. психического процесса, а не физиологического, у него и возникает эмоция (притом не обязательно страха, ею может быть и тревога), приводящая не только к переживанию опасности, но и к физиологическому на нее реагированию. Таким образом, между опасением как прогнозом и страхом как эмоцией нет тождества.

В русле теории Джемса-Ланге понимал механизм возникновения эмоций и Г. Мюнстерберг. Рассматривая роль учителя в воспитании детей в, и частности в управлении их эмоциональной сферой, он решительно выступал против позиции учителя как пассивного наблюдателя за эмоциональной жизнью детей, бессильного вмешаться в процесс, запрограммированный природой. «Если бы чувствования действительно представляли собой то, что вульгарная психология склонна в них видеть, тогда неизбежно казались бы безнадежной задачей попытки упражнять и воспитывать их. Искусственно придавать им ту или иную форму. Учитель был бы вынужден играть роль пассивного зрителя и дожидаться естественного развития, - пишет Мюнстерберг. - Что мог бы он сделать для того, чтобы изменить отклики, рождающиеся в душе, раз благодаря данному природой устройству именно такая-то или иная волна органического возбуждения распространяется по нервной системе? Он так же мало мог бы сделать, чтобы вкус сахара не был приятен, а вкус рыбьего жира вызывал удовольствие, как не мог бы достигнуть, чтобы трава не имела зеленого цвета, а небо - голубого. В таком случае не было бы никакой возможности, никакого средства для того, чтобы овладеть чувствованием... Учитель должен был бы сознаться, что он хотя и может заставить или убедить ребенка проглотить отвратительный рыбий жир, несмотря на неприятность этого действия, но все же не в состоянии превратить неудовольствие в наслаждение.

Обычный взгляд на чувствования заставляет учителя, если он размышляет об этом, впадать в обескураживающий пессимизм. Самый важный фактор внутренней жизни как будто находится вне его власти. Он должен просто дожидаться изменений... Ему остается лишь ожидать, сложа руки. И как же меняется перспектива, если учитель признает наличность двигательного элемента во всяком чувствовании и поймет, что само чувствование является следствием реакции! ...Убедите ребенка, чтобы он принял неприятное лекарство со смеющимся лицом и с широким растяжением всего тела, чтобы он широко открыл глаза и вытянул руки, - словом, попытайтесь

70 Глава 3. Теории, объясняющие механизмы возникновения эмоций

искусственно воссоздать все те движения, которыми выражалось бы большое удовольствие. Если ребенок таким образом широко откроет пути для выполнения тех движений, которые противоположны непроизвольной реакции, и если он будет повторять этот опыт с некоторой настойчивостью и энергией - неприятное лекарство очень скоро потеряет свою отвратительность и станет безразличным» (1997, с. 202-203).

Итак, по мысли Мюнстерберга, чувствования (эмоциональный тон ощущений, о котором шла речь в его высказывании, приведенном выше) - это реакция личности на получаемое впечатление (ощущение), которое продлевается или прерывается посредством движений. Но из этого правильного постулата следует совершенно алогичный вывод: «Таким образом, группа мускульных ощущений, которыми сопровождается общее расширение, представляется в нашем самосознании удовольствием, а ощущения от сокращения - неудовольствием» (Там же, с. 199). Отсюда простое решение вопроса: хотите, чтобы объект был приятен, приближайтесь к нему, а если хотите, чтобы он был неприятным - удаляйтесь от него, так как «стимул приятен, поскольку, воспринимая его, мы замечаем, что приближаемся» (Там же, с. 197). «Когда же ощущения, которые получаются от этих действий приближения и удаления, мы используем для того, чтобы уловить движущий нами стимул, тогда они представляются нам просто выражениями "приятности" и "неприятности"» (Там же, с. 196).