ЭмoLove

Они покинули квартиру и начали спускаться по грязной лестнице. Пятиэтажный дом из серого кирпича, в котором жил Кирилл, был классической хрущевкой и давно требовал ремонта. Стены подъезда, выкрашенные темно-зеленой краской, пестрели графическим выражением эмоций населения. На пыльных подоконниках стояли банки от растворимого кофе, доверху заполненные окурками. Но окурки валялись и возле банок, и на полу, и на лестницах. Тут же стояли пустые пивные банки и бутылки.

На площадке второго этажа обнималась парочка. Бритоголовый накачанный парень в черной кожаной куртке навалился на высокую худую девушку с распущенными, добела высветленными волосами. Он взасос целовал ее, шаря руками под ее расстегнутой короткой малиновой курточкой.

— Это Череп с Натали, — еле слышно шепнул Кирилл и пошел медленнее, вцепившись в руку Марики. — Может, он нас не заметит.

Но когда они спустились по лестнице и уже завернули с площадки вниз, Череп оторвался от девушки и громко, с издевкой произнес:

— А вот и наши эмо — уйемо!

— Здравствуйте, — вежливо сказал Кирилл.

А Марика молча улыбнулась и кивнула.

— Мы не плачем? Сопли на нос не мотаем? — ухмыльнулся Череп. — И что же это случилось? То-то, думаю, погода, пипец какая для марта! Жара, ёпть, наступила! А это эмо не рыдают! Надо срочно исправить! Эмо, убейтесь! — дурашливо крикнул он.

И схватил Кирилла за конец длинного шарфа в узкую черно-белую полоску, резко развернув к себе.

— Да не лезь ты к ним, Череп! — встряла Натали, доставая из кармана куртки пачку сигарет и зажигалку. — Пусть себе идут! Это же Марика!

— Цыц, малявка! Сам вижу! — прикрикнул он на нее. — Ты еще тут будешь указывать, что мне делать, а чего нет. Я и сам как-нибудь разберусь. Я все-таки мужчина, не то что некоторые, не понять даже какой ориентации!

И он резко дернул Кирилла за конец шарфа. Тот — смотрел исподлобья. Челка упала на глаза, и они ярко синели между растрепавшихся прядей, губы побелели так, что сливались с лицом, только выделялись колечки пирсинга в их уголках.

— Я тебе не малявка! — неожиданно обиделась в тот момент Натали и щелкнула зажигалкой. — Придешь к нам в парикмахерскую, ко мне даже не приближайся! Пусть тебе кто-нибудь другой черепушку бреет. Понял? — с вызовом спросила она.

Потом прикурила и приподняла подбородок. Ее серые густо накрашенные глаза насмешливо смотрели на оторопевшего Черепа. Он отпустил шарф Кирилла и в первую минуту, кажется, онемел от возмущения.

— Чего? Чего? — переспросил он, придвигаясь к ней.

— Чего слышал, урод! — расхохоталась Натали и выпустила струйку дыма ему в нос.

Кирилл и Марика не стали дожидаться, чем закончатся их разборки, и быстро начали спускаться.

Они услышали какую-то возню, потом приглушенный вскрик, звук пощечины, смех, переглянулись и вылетели из подъезда.

Сияющий солнечный мартовский день встретил их холодным прозрачным воздухом, сверкающими каплями растаявшего снега, летящими с крыш, из-под колес машин, из-под ног резвящихся детей, звонкими переговорами птиц и периодически взывающими одуревшими, как всегда в марте, котами. Марика глянула на улыбающегося Кирилла и заботливо застегнула его распахнутую куртку, под которой была надета только тонкая светло-фиолетовая футболка с изображением розового бутона на груди. Он молча улыбался, стоя неподвижно пока она застегивала молнию.

— Простудишься, — пробормотала она, обматывая шарф вокруг воротника.

— И ты можешь простудиться, — сказал Кирилл и начал защелкивать крупные металлические кнопки ее черной куртки с капюшоном.

Но джинсы были низкими, а куртка короткой. И голый живот Марики оставался открытым. Золотая розочка в пупке ярко горела на солнце. Кирилл запустил руки под ее куртку и потянул края кофточки вниз.

— Прекрати! — тихо засмеялась Марика, отводя его руки. — Мне не холодно!

Она случайно задела полоску пластыря, которым залепила порез, когда Кирилл снял бинт, и нахмурилась, приподняв край рукава и приглядываясь. Но кровь больше не выступала. Марика тихо вздохнула, сняла несколько разноцветных веревочных браслетов со своей руки и надела на его запястье, прикрыв ими пластырь. Потом тихо просила:

— Куда пойдем?

Кирилл пожал плечами.