Эмма

— Да, до некоторой степени. Я всегда говорил вам об этом. Но эта ее сдержанность основана отчасти на робости и вскоре будет преодолена. То же, что продиктовано осмотрительностью, заслуживает уважения.

— Полагаете, она робка? Я не нахожу в ней этого.

— Моя дорогая Эмма, — произнес мистер Найтли, подсаживаясь к ней поближе, — уж не хотите ли вы сказать, что вчерашний вечер не доставил вам удовольствия?

— Ах, что вы! Мне очень приятно было задавать вопросы, и меня немало позабавило, как мало я услышала в ответ.

— Я разочарован, — только и сказал мистер Найтли.

— Мне думается, — молвил мистер Вудхаус всегдашним своим тихим голоском, — что все вчера славно провели время. Я, во всяком случае, остался очень доволен. Правда, сперва мне показалось, будто камин растоплен слишком жарко, но потом я немножко, самую малость, отодвинул кресло, и жар перестал меня беспокоить. Мисс Бейтс была, по обыкновению очень разговорчива и добросердечна. Разве только говорит она чуточку быстро. Но все-таки она очень приятная леди, и миссис Бейтс тоже, хотя и на иной манер. Мне нравится, когда нас посещают старые друзья. А мисс Джейн Фэрфакс — обворожительная молодая особа превосходного воспитания. Полагаю, мистер Найтли, ей очень приятно было провести вечер в обществе нашей Эммы.

— Верно, сэр. Столь же приятно, как и Эмме — в ее обществе.

Желая хотя бы на время умиротворить свойственника, Эмма ответила с искренностью, в которой никто бы не усомнился:

— Джейн Фэрфакс — изысканнейшее создание, глаз не отвести! Я все глядела и любовалась. И мне жаль ее всем сердцем.

Мистер Найтли посмотрел на Эмму так, будто слова эти пришлись ему по душе более, нежели он желал показать. Но прежде чем он успел ответить, мистер Вудхаус, чьи мысли сосредоточены были на семействе Бейтс, сказал:

— Как печально, что обстоятельства их так стеснительны! Очень печально! Я частенько подумывал… Это, конечно, малость, но отчего бы нам не делать им маленьких подарков? Давеча мы закололи свинью, так Эмма захотела послать им филейную часть или ногу. Хартфилдская свинина не такая, как обыкновенная. Она очень нежная. И все-таки это свинина. И если, душенька Эмма, они сделают из нее отбивные и слегка поджарят на сковороде, как жарим мы, без капельки жира, а не на вертеле… Ничей желудок не примет мяса, жаренного на вертеле… Тогда, пожалуй, лучше послать им ногу. Ты не находишь, душенька?

— Дорогой papa, я уже послала им весь окорок. Я знала, что вы не станете возражать. Ногу они смогут засолить, а филейную часть съедят теперь же, приготовив по своему вкусу.

— Верно, душенька, очень верно. Прежде я об этом не подумал, но так и вправду будет хорошо. Только пускай не солят ногу слишком крепко. Когда соли в меру и мясо тщательно проварено, как делают у нас, то можно кушать понемножку с вареной репой, а можно еще взять немного морковки или пастернака. Тогда, я думаю, это не будет вредно для здоровья.

— Эмма, — вмешался в их разговор мистер Найтли, — у меня для вас новость. Вы ведь любите новости, так вот по пути к вам я услыхал одно известие, которое, я думаю, будет вам интересно.

— Новость? О да, я действительно всегда любила новости. Так что же произошло? Почему вы улыбаетесь? Где вы это услышали? В Рэндалсе?

— Нет, Рэндалс я не проезжал… — успел сказать мистер Найтли, как вдруг дверь распахнулась и в зал вошла мисс Бейтс в сопровождении мисс Фэрфакс. Преисполненная одновременно признательности и нетерпения, старшая из женщин не знала, с чего начать — с благодарностей или с известия. Мистер Найтли скоро понял, что упустил момент, и более ему не удастся вставить ни словечка.

— Ах, мой дорогой сэр, как вы нынче поживаете? Дорогая моя мисс Вудхаус! У меня прямо дух захватило! Какой прекрасный окорок! Вы слишком щедры! Вы уже слышали новость? Мистер Элтон женится!

Эмма, до сих пор не подозревавшая, что речь пойдет о викарии, при звуке его имени невольно вздрогнула и чуть покраснела.

— Я собирался сообщить вам то же. Полагал, что это известие вас заинтересует, — молвил мистер Найтли с улыбкой, словно отсылая ее к некоему прошлому спору.

— Но где же вы могли это услышать? — вскричала мисс Бейтс. — Откуда вам это известно, мистер Найтли? Я ведь не ранее как пять минут назад получила записочку от миссис Коул! Пять минут! От силы десять! Я уже надела шляпку, жакет и готова была выйти из дому… Только к Пэтти сперва хотела спуститься, переговорить еще раз насчет свинины… Джейн стояла в коридоре. Не так ли, Джейн? Матушка моя, видите ли, беспокоилась, что у нас не найдется большой кастрюли для соления, так я ей обещала сходить посмотреть, а Джейн говорит: «Не пойти ли мне? Вы, кажется, немного простужены, а Пэтти моет кухню». — «Ах, моя дорогая!» — говорю я, и тут принесли записку. Девицу зовут мисс Хокинс — это все, что мне известно. Мисс Хокинс из Бата. Но, мистер Найтли, вы-то откуда узнали? Миссис Коул сразу же написала мне, как только мистер Коул ей сказал. Некая мисс Хокинс…