Эмиссары

- Об этом мало кто знает, - глаза кронта были умными и грустными. - И мало кто хочет об этом знать. Мы, кронты, работаем на всех планетах, но не имеем никаких прав. Мы можем только повиноваться. Любой кээн может избить кронта до полусмерти и даже убить. Мы не можем даже защищаться: тот, кто посмеет поднять руку на члена высшей расы, подлежит мучительной казни. Я сам видел, как казнили всех работников отеля, где случайно погиб турист - по пьяни свалился с лестницы и свернул себе шею. Кронты, которые служили в отеле, хотели помочь ему подняться в номер, но он орал, что не позволит коснуться его ни одному грязному зеленошкурому. И они должны были повиноваться. Это видели и знали все, но их всё равно всех убили - даже тех, кто в то время был в отдыхающей смене. Любой кээн может купить кронта и сделать с ним все, что угодно. Мы - идеальные, безответные и беззащитные жертвы для всяческих извергов и изуверов.

- Ну, надеюсь, мы хоть не пожираем ваших детей, - неуклюже попытался поменять тему Кэноэ.

- К сожалению, ваше высочество, и это правда, - кронт глубоко вздохнул, в его глазах что-то блеснуло. - В одном поселке мой отряд обнаружил ресторан... для избранных. Я сам видел и тела, разделанные, словно мясные туши, и клетки, в которых... откармливали будущих жертв... Они не успели уничтожить улики. В том поселке мои люди, тоже видевшие все это, перебили всех взятых пленных, включая гражданских, и я не препятствовал им...

- Я понимаю... - прошептал Кэноэ пересохшими губами. Ему было мучительно больно и стыдно. - И теперь вы хотите вернуться... к вашей борьбе?

- Нет! - решительно возразил кронт, его уши резко поднялись и опали. - Тогда я был молод и бескомпромиссен и думал, что достаточно перебить всех кээн или прогнать их с планеты, чтобы для всего народа Кронтэи наступило счастье. Сейчас я знаю, что это не так. Новое восстание приведет только к новой крови и к новой ненависти, и так без конца. У сложных проблем не бывает простых решений. Клетку, которую строили четыреста лет - почти три века - не сломаешь сразу. Ее надо медленно и тщательно демонтировать.

Многие из моих тогдашних товарищей хотели обратить время вспять, однако прошлого не вернешь. Старой Кронтэи уже никогда больше не будет. Наверное, это и к лучшему. До прихода Империи мой народ спал крепким сном, и пусть он видел прекрасные сны, но нельзя прожить во сне всю жизнь. Вы научили нас, что время может двигаться вперед, а не только вращаться по бесконечному кругу, что перемены и новшества могут быть не только опасными, но и прекрасными, а помимо красоты и застывшей безупречности еще существуют польза и логика. Мы были разделенными, но сейчас мы ощущаем себя единым народом с единым языком, пусть это и язык завоевателей...

И если Империи нужны наши рабочие руки, то и нам, кронтам, нужна Империя. Увы, но за века рабства мой народ разучился самостоятельно жить и самостоятельно определять свою судьбу. У нас нет или почти нет людей, способных решать и думать, а не только выполнять приказания. И очень мало кто может задумываться не только о себе, но и о большом мире, который лежит за пределами его поселка...

Последние слова кронт произнес с неподдельной горечью. Это было горе сильного и умного человека, знающего, что цель его жизни, ради которой он не щадил ни себя, ни других, не реальна и не достижима.

- Видите ли вы какой-то выход? - спросил Кэноэ, пытаясь сбросить с себя это тягостное чувство чужого разочарования.

- Да, - кронт медленно и косясь на Тень Гига, расстегнул свою куртку и достал пачку исписанных листов. - Возьмите, ваше высочество. Здесь плоды моих многолетних размышлений на эту тему. Прочитайте это, пожалуйста. Может быть, путь, предлагаемый мною, и несовершенен, но нужно хотя бы с чего-то начать.

- Хорошо, - Кэноэ принял пачку и положил ее рядом с собой на стол. - Я обязательно это прочитаю. Но пока скажите вкратце, чего же вы хотите добиться?

- У меня есть мечта, - произнес Бон Де Гра со странной интонацией. - У меня есть мечта, что настанет день, когда люди с разных планет поймут, что все разумные существа в космосе созданы равными. Что не бывает высших и низших рас. Что о моих потомках будут судить не по цвету их кожи или величине ушей, а по тому, что они собой представляют. Что кээн, кронты, филиты и другие, еще не встреченные нами народы, смогут жить, не угнетая и не подавляя друг друга, а помогая и мирно сотрудничая друг с другом ради всеобщего процветания. Такова моя надежда. Такова моя вера, которая удерживает меня в этой жизни.

- Да, в такие вещи можно только верить, - с печалью заметил Кэноэ.