Эмилия и Шон

Шон садится рядом со мной на диван. Здесь до сих пор лежит плед, которым я укрывалась ночью. Свисающая вниз бахрома щекочет мне голень. А я, пока ноутбук загружается, сгораю от нетерпения.

Шон, потирая шею, разминает плечи.

— Что, мышцы затекли?

— Немного. В принципе, мне уже намного лучше. Просто последние два дня были такими напряженными, что до сих пор все кости ломит.

Если принять во внимание то, как Шон вчера вечером свалился без чувств, то сейчас он выглядит на удивление бодрым.

— Может сделать массаж?

В его кривоватой ухмылке есть что-то мальчишеское.

— С удовольствием. Но ты ведь знаешь, чем это закончится?

И вот тут он, конечно, прав. Его близость действует на меня как мощнейший афродизиак. Да и он, похоже, чувствует то же самое. В принципе, я бы не возражала против еще одного раунда, но, как ни крути, сейчас перед нами стоит более актуальная задача.

Я склоняюсь над ноутбуком и набираю в строке поиска слово «GenTech».

«GenTech — институт биохимии и молекулярной биологии».

Нажимаю на ссылку.

— Современные биотехнологии — это гарантия успеха и здоровья, — читаю я на главной странице. — Вмешиваясь в генетический код, они наделяют бактерии, растения и животных новыми природными качествами. Кукуруза, портящая аппетит голодным гусеницам. Коза, в молоке которой содержатся антибиотики. Бактерии, производящие ферменты для бережной стирки. Генетическое тестирование таких распространенных заболеваний, как диабет, инфаркт и рак. Стволовые клетки как ремонтный материал для ожогов или дефектных хрящей. GenTech проводит исследования и разрабатывает новейшие модификации в области медицины и сельского хозяйства.

Шон хмурится.

— И при чем тут я?

Я нажимаю на фотографии. Огромное серое здание, похожее на прямоугольный бункер. Шон бледнеет.

— О… черт. Это оно.

— Ты оттуда сбежал?

— Да.

— Ничего не понимаю, ведь, по идее, так не должно быть. Это же не тюрьма. — Мы с недоумением смотрим друг на друга. — Ладно. Давай глянем, что творится в GenTech за закрытыми дверями. Не сомневаюсь, парочку теорий заговора под их руководством мы точно отыщем.

Снова набираю «GenTech» в строке поиска, однако на этот раз более тщательно просматриваю список сайтов. Интервью, газетные статьи, книги по биотехнике. Наконец на третьей странице мое внимание привлекает веб-сайт. Шон, наклонившись к экрану, указывает мне на ссылку.

— Нажми-ка сюда.

Члены блога обсуждают новости генной инженерии, и только в самом низу страницы заходит речь о GenTech. Я выбираю сообщение участника форума.

— Предположительно, институт принимает военные заказы и проводит исследования в области черной биотехнологии. А также в области эмбриональных стволовых клеток и искусственных генов.

— Что такое «черная биотехнология»? — интересуется Шон.

Я ввожу термин в строку поиска и зачитываю его определение:

— Черная биотехнология — это производство опасных вирусов и ядов для возможных террористических актов, а также создание соответствующих вакцин и антидотов. Одним из направлений является выращивание возбудителей различных заболеваний как основу биологического оружия.

Шон откидывается на спинку дивана.

— Куда ни глянь, сплошная гнусность и паскудство. Но ко мне-то все это каким боком? — у меня, конечно, есть кое-какая догадка, но нужно ли прямо сейчас говорить ему об этом? Может, стоит прежде собрать больше информации? — Я бывший сотрудник или «подопытная крыса»? — продолжает размышлять он, уставившись на меня немигающим взглядом.

Я вижу, что ему нужны ответы… или хотя бы мое мнение.

Интуиция подсказывает, что этот парень тесно связан с GenTech. Скорее всего, был объектом их опытов. Так называемая «подопытная крыса», как он только что выразился. Эта мысль вызывает у меня внутренний дискомфорт. Но не потому, что вся эта картина выглядит весьма устрашающе. Нет, здесь что-то другое. Какая-то мрачная, застрявшая в глубинах моего подсознания тайна, вызывающая в душе чувство тоски и безнадежности. И это меня действительно беспокоит.

Я нежно поглаживаю его запястье.

— Даже не знаю. Пока у нас нет доказательств, что они экспериментируют с человеческой ДНК.

— Я должен туда попасть. — Его глаза гневно сверкают. — Где находится этот институт?

— Разве это не опасно?

— Мне все равно.

Вот оно… снова. То выражение лица, что было у него, когда я подглядывала за ним в ванной. Дикая решительность, в которой просматривается что-то звериное. Если я отпущу его в таком состоянии, он ломанется в этот институт как разъяренный бык. И если мое предположение, что Шон был испытуемым или сотрудником, предавшим своих хозяев и пустившимся в бега, верно, то он попадет им прямо в руки и больше никогда оттуда не выберется. А мне такой исход не нравится.

Нужно срочно что-то придумать, чтобы остановить его.

— Ладно, но давай все же сначала составим хоть какой-то план. И вообще, какой смысл сейчас торопиться? Может, сначала стоит узнать, что они с тобой делали, и почему тебе пришлось бежать? — надеюсь, мои слова немного охладят его пыл.