Эмиль и трое близнецов

Основательность и добросовестность стали его привычкой. (Бывают и худшие привычки.) Когда он дважды прочел все по учебнику, он захлопнул книгу и стал глядеть в окно, любуясь мирным пейзажем, который пробегал у него перед глазами. И пока он смотрел на поля с высокими хлебами, все прочитанное вертелось у него в голове, как жернова мельницы: меловые скалы острова Рюген, мекленбургское скотоводство, кирпичная готика, городок, где родился какой-то фельдмаршал, - все это смешалось воедино, как в калейдоскопе, когда его крутят.

Чтобы успокоиться, Эмиль съел бутерброды. Все, до единого. Бумагу он выбросил в окошко. Она зашуршала, но в конце концов упала на тыквенную грядку возле домика путевого обходчика. Перед закрытым шлагбаумом ждала телега, рядом с возницей сидел мальчик и махал поезду. Эмиль помахал ему в ответ.

Люди садились. Люди выходили. Время от времени появлялся контролер и чиркал толстым карандашом на оборотной стороне билета.

Так что дорогой все время что-то происходило.

И куда, куда быстрее, чем тогда, два года назад, приближался поезд к столице немецкого государства.

Так всегда бывает. Небольшая ли это прогулка или путешествие по железной дороге - во второй раз путь всегда кажется гораздо короче, чем в первый. (Кстати, это верно и для тех расстояний, которые не измерить на метры и сантиметры.)

Бабушка Эмиля и Пони вбежали в зал ожидания вокзала Фридрихштрассе.

- Не несись как угорелая, - сказала бабушка. - Я старая женщина, а не экспресс.

- Поезд прибудет через минуту, - нетерпеливо ответила Пони. - Мы могли бы быть поточнее.

Бабушка энергично покачала головой в знак протеста, и шляпка ее при этом еще больше съехала набок.

- Нельзя быть точнее точного, - заявила она. - Прийти на полчаса раньше так же не точно, как на полчаса позже.

Пони хотела было поспорить. Но тут их увидел Профессор, подбежал к ним, снял кепку и сказал:

- Добрый день, уважаемые дамы!

Он взял у Пони оба чемодана и пошел вперед, прокладывая дорогу в толпе.

- Добрый день, домовладелец, - ответила бабушка.

Он засмеялся и повел своих гостей к родителям. Советник юстиции поздоровался с бабушкой и Пони и познакомил их со своей женой фрау Хаберланд.

Мать Профессора, красивая, изящная дама, была одного роста со своим сыном и рядом со своим долговязым мужем выглядела девочкой.

Пони сделала несметное количество реверансов и передала все те приветы и слова благодарности, которые ее родители велели ей передать родителям Профессора. А бабушка сказала, что еще никогда не видела моря и ужасно рада этой поездке.

Потом все замолчали и стали ждать Эмиля. Поезд замедлил ход и наконец совсем остановился. Пассажиры выходили из вагонов.

- Наверно, он опять сошел на вокзале "Зоопарк", - волновалась Пони.

Но как раз в этот момент он вылез из вагона, стащил с площадки чемодан, огляделся, увидел всю компанию, улыбнулся и побежал к ним. Поставив чемодан, он поцеловал бабушку, протянул руку родителям Профессора и сказал Пони:

- Бог ты мой, как ты выросла!

Последним он поздоровался с Профессором. Мальчики держались натянуто. Но так всегда бывает между мальчишками, если они долго не виделись. (Впрочем, это проходит через десять минут.)

- Густав выехал сегодня утром на своей мотоциклетке, - объяснил Профессор.

- А-а, - сказал Эмиль.

- Он передает тебе привет.

- Большое спасибо.

- А Вторник еще вчера вечером уехал.

- Здорово, - сказал Эмиль.

- Конечно, - сказал Профессор.

Наступило тягостное молчание. Положение спас советник юстиции. Он трижды постучал своей тростью о перрон.

- Внимание! Сейчас мы все поедем на другой вокзал. Мы возьмем два такси - в одно сядут все взрослые, в другое - все дети.

- А я? - спросила Пони-Шапочка.

Все рассмеялись. Конечно, кроме Пони. Она слегка обиделась и сказала:

- Я уже не маленькая. Но еще не большая. Так кто же я?

- Дурочка, - сказала бабушка. - В наказание поедешь с большими. Чтобы поняла, что ты еще маленькая.

Так Пони-Шапочка поплатилась за свой язык.

Они пообедали в ресторане на вокзале. А потом заблаговременно сели в поезд, отправляющийся к морю. Поэтому они нашли, несмотря на каникулярное время, свободное купе и заняли его целиком.

Весь поезд был до отказа набит детьми, ведрами, фляжками, мячами, лопатками, апельсиновыми корками, сложенными шезлонгами, пакетиками из-под вишен, воздушными шарами, смехом и плачем, и он бодро мчался по сосновым лесам. Это был веселый поезд, - шум вырывался из открытых окон, не нарушая царящей вокруг тишины.

Сосны слегка раскачивались от мягкого ветерка и шептали друг другу: "Начались летние каникулы".

"Жаль", - ворчал старый бук.

Глава четвертая

ВИЛЛА "МОРСКАЯ"