Эмиль и трое близнецов

То, что перед вами старый морской волк, видно за версту. Он капитан торгового судна, которое плавает по Балтийскому морю. Иногда оно возит древесину. Иногда - уголь. Иногда - шведскую сталь. А иногда - ром. Слишком много рома. А от морского ветра, говорят, очень-очень хочется пить. В Корлсбюттеле у капитана Шмауха есть домик, а в гавани там стоит отличная парусная яхта: она тоже принадлежит капитану. Да, чуть не забыл: мальчишка, который учится на официанта, - его племянник. На свете вообще куда больше родственников, чем думаешь.

В Балтийском море, недалеко от берега, есть крошечный островок. Как-то давно один рыбак шутки ради отвез на этот остров пальму в кадке и высадил ее в песок. И представьте себе, в северном песке растет теперь африканская пальма, хотя вид у нее довольно жалкий. Просто курам на смех, но, к счастью, кур на островке нет - он необитаем. Во-первых, потому что он весь песчаный, а во-вторых, потому что слишком маленький, чтобы на нем жить. Если бы на нем кто-нибудь упал во сне с кровати, то угодил бы прямо в море.

А ТЕПЕРЬ ПОРА НАЧИНАТЬ НАШУ ИСТОРИЮ

Глава первая

СТАРШИНА ЙЕШКЕ ОБРАЩАЕТСЯ С ПРОСЬБОЙ

В тот день старшина Йешке был после обеда свободен и явился к Тышбайнам с огромным яблочным пирогом. Мама Эмиля сварила кофе. И вот теперь они сидели втроем за круглым столом в столовой и налегали на пирог. Большое блюдо пустело медленно, но верно. Эмиль уже наелся до отвала. А господин Йешке тем временем рассказывал, что бургомистр Нойштадта решил заменить старую конку настоящим электрическим трамваем. Теперь все дело упиралось только в деньги.

- А почему бы уж сразу не построить метро? - насмешливо спросил Эмиль. - Без нашей конки Нойштадт потеряет половину интереса. Трамваи ведь есть везде.

Но мама успокоила Эмиля:

- Если это вопрос денег, то можно не волноваться: конка будет ездить по Нойштадту до скончания века.

Утешившись, Эмиль взял с блюда последний кусок яблочного пирога и, исполненный сознанием своего долга, принялся его уплетать.

Старшина вежливо спросил, можно ли ему закурить.

- Конечно, господин Йешке! - воскликнула фрау Тышбайн.

Гость вынул из кожаного портсигара огромную черную сигару, прикурил и пустил густое голубое облако дыма.

Тут фрау Тышбайн встала, составила чашки и тарелочки, унесла всю посуду на кухню и сказала, вернувшись, что ей надо выйти купить шампунь, потому что через час придет фрау Хомбург мыть голову.

Эмиль вскочил, чтобы сбегать в лавку вместо мамы, но она его остановила:

- Нет, мальчик, я пойду сама.

Эмиль с изумлением посмотрел на мать.

Господин Йешке кинул взгляд на фрау Тышбайн, поперхнулся дымом и закашлялся. Откашлявшись, он сказал:

- Эмиль, мне надо с тобой поговорить. Так сказать, как мужчина с мужчиной.

Внизу хлопнула входная дверь - фрау Тышбайн ушла.

- Ну что ж, давайте говорите, - сказал наконец Эмиль. - Но я что-то не понимаю, почему это моя мама вдруг сорвалась и убежала. Ведь покупать - это моя обязанность.

Старшина положил сигару на край пепельницы, перекинул ногу на ногу и провел рукой по мундиру, как бы стряхивая пепел, хотя никакого пепла на нем не было.

- Твоя мама ушла, наверно, для того, чтобы мы могли спокойно поговорить, - сказал Йешке и растерянно уставился в потолок.

Эмиль тоже поднял глаза. Но ничего интересного там не обнаружил.

Старшина снова взял в руку сигару и спросил без обиняков:

- Скажи-ка, парень, я тебе очень несимпатичен?

Эмиль чуть не упал со стула.

- Почему вы так думаете? Что за странный вопрос, господин Йешке? - Он помолчал, потом добавил: - Раньше я, правда, вас здорово боялся.

Старшина рассмеялся:

- Из-за той истории с памятником, да?

Мальчик кивнул.

- Мы тоже делали такие глупости, когда были школьниками.

Эмиль ахнул:

- Вы тоже? Лично вы?

- Да, я собственной персоной, - ответил полицейский.

- В таком случае вы мне очень симпатичны, - заявил Эмиль.

Господин Йешке этому явно обрадовался.

- Я должен тебя спросить об одной очень важной вещи, - сказал он. - С твоей мамой я уже говорил об этом. В то воскресенье. Но она сказала, что все зависит от тебя. Если ты будешь против, ничего не выйдет.

- Что, что? - переспросил Эмиль. Некоторое время он молчал, что-то обдумывая, а потом признался: - Вы на меня не обижайтесь, только я ни слова не понял из того, что вы сказали.

Старшина внимательно рассматривал свою сигару. Она успела потухнуть, и он тщетно пытался ее снова раскурить. Наконец он сказал:

- Трудно говорить об этих вещах с таким большим парнем. Ты помнишь своего отца?

- Почти нет. Мне было пять лет, когда он умер.

Старшина кивнул. Потом разом выпалил:

- Я хотел бы жениться на твоей матери. - Он довольно долго кашлял, а когда немного успокоился, добавил: - Меня обещали перевести работать в участок. А потом я стану инспектором. Экзамен я выдержу, это точно. Я, правда, не ходил в реальное училище, но все же я не дурак. А инспектор неплохо зарабатывает. И ты сможешь даже получить высшее образование, если у тебя будет охота.

Эмиль стряхнул крошки с цветной скатерти. Старшина добавил:

- Если ты будешь против, она за меня не выйдет.