Эмблема с секретом

«Почему именно русские? Что это – случайность или зондаж?!»

Но англичанин уже сменил тему.

– О! У нас даже часы одинаковые! – воскликнул он, глядя на мое запястье.

Верно. Я в очередной раз поразился совпадению: мы носили одинаковую модель «Breitling» – «Navitimer 1461». Один из самых точных и неубиваемых механизмов в мире, даже знаменитым «Patek Philippe» до него далеко. В случае необходимости их можно надеть на кулак и использовать в качестве кастета. Хотя с учетом стоимости это должна быть крайняя, жизненно важная необходимость.

– Ничего удивительного! – пожал плечами я. – О таких часах, как и о «Феррари», мечтает каждый мужчина. Только не каждый может себе их позволить…

Прогулка удалась на славу. Мы неплохо нагрузились ромовыми коктейлями, которые мастерски готовил угрюмый матрос, не обращающий на раздетых девушек ни малейшего внимания, как, впрочем, и они на него.

Время летело незаметно. Пощелкивала автоматика, выбирая наиболее выгодный угол парусов, ветер наполнял плотную парусину, яхта ходко шла в черной ночи, по черной воде, вдоль черного берега, под черным небом. Правда, и прибрежная полоса, и небо были испещрены точками огней: то ли это отражались в воде звезды, то ли, наоборот, огни курортных поселков отражались в небе. Не важно. Все равно все было хорошо.

* * *

7 августа 2011 г. День

Стратосфера, борт стратегического ракетоносца

Вверху небо синее-синее, как бы переспевшее, выше и вовсе начинается вечная ночь. Внизу – бездна, замаскированная облаками. По белой вате стремительно несется хищная тень с острым носом и скошенными к фюзеляжу крыльями. Вроде только стартовали с базы под Саратовом, а уже Екатеринбург…

– «Каскад», я «866», вхожу в вашу зону, эшелон пятнадцать тысяч.

– Вижу вас, «866». На эшелоне девять пятьсот под вами гражданский «Ил», встречным курсом.

– Понял, «Каскад». Не плевать, окурки за борт не бросать. А то сшибем ненароком…

Прянишников, командир экипажа, улыбнулся под кислородной маской. Шутка. С таким превосходством юморит капитан восемнадцатипалубного круизного лайнера над болтающимся далеко внизу рыбацким сейнером. На самом деле стратегический бомбардировщик «Ту-160», или «Белый лебедь», как называют его пилоты, лишь немногим превосходит габариты пассажирских самолетов. Да и то не всех. Другое дело, что он способен превратить всю раскинувшуюся внизу Свердловскую область в безлюдную пустыню. И на это им понадобится всего несколько секунд. Меньше минуты. Ну, и полный боезапас, естественно, все сорок тонн… Отсюда и грубоватый армейский юмор, и покровительственный тон. Это точно: ощущаешь себя могучим великаном, Годзиллой каким-нибудь. Одно движение, одно шевеление пальца – и где-то там, внизу, обрушатся дома, засыпая кирпичами вплавленные в асфальт машины, свечками вспыхнут деревья, раскалится до нестерпимого жара воздух, пересохнут реки… Как говорят в полку: «Мир большой, а «Белый лебедь» – еще больше!»

– Что там у вас с погодой, «Каскад»?

– Облачность пять тысяч, ветер двенадцать метров в секунду, с порывами, видимость три тысячи, – сухо ответил диспетчер и отключил связь: пустые разговоры в авиации не приветствуются, это «засорение эфира».

Солнце заливало кабину, предметы отбрасывали неестественно четкие, будто вырезанные из картона тени. Внизу, на высоте девяти с половиной километров, проплыл крошечный силуэт «Ил-86».

«Как детская игрушка, – подумал Прянишников. – Там, внизу, все игрушечное…»

Это его сороковой, юбилейный вылет на «Белом лебеде». Но впечатления не успели притупиться. На пятнадцатикилометровой высоте, за штурвалом самого мощного стратегического бомбардировщика в мире, жизнь воспринимается совсем по-другому. Все запредельно, все будоражит кровь. Включил форсаж, разогнался до максимальных двух тысяч двухсот километров в час, и земной шар съежился, уменьшился в размерах, до Америки, выходит, рукой подать, а на борту двенадцать крылатых ракет, корректируемые и свободно падающие бомбы… Машина судного дня. Стальной ангел смерти. Ему бы «Черным драконом» называться, а не «Белым лебедем»…

«…Налетели гуси-лебеди, подхватили мальчика, унесли на крыльях».

В детстве Прянишников любил эту сказку. Самая странная и страшная сказка в его жизни. Лебеди – белые длинношеие птицы, никакие там не хищники, воплощение доброй силы – здесь почему-то находятся в услужении у Бабы-яги. Крадут мальчонку, пытаются убить его сестру… Понятно, если бы вороны, коршуны. А тут – лебеди! Это как если бы его старшая сестра Варя, которая обычно и читала ему эту сказку на ночь, вдруг оказалась членом разбойной шайки. Или какого-нибудь могущественного тайного сообщества… Да-а, сила! И от этого у него, тогда еще маленького несмышленыша, волосы на голове топорщились от ужаса. Но он снова и снова просил Варьку прочесть ему про гусей-лебедей.