Эмблема с секретом

Отсчет начался. В бункере стало жарко, несмотря на включенный кондиционер. Наверное, от излучаемой генералами и офицерами тревожной энергии. Генерал Подбельский мучительно вздрагивал, издавая глухие бухающие звуки, словно бил в огромный барабан. Но уже не извинялся – не до того! Сейчас ни от кого ничего не зависело – ни от Министра, ни от Лысакова, ни от Тарасенко, ни от сидящего за пультом в тесной подземной каморке капитана Сероштана. Все зависело от десятков тысяч деталей, реле, конденсаторов, резисторов и транзисторов, от километров проводов, от миллиона контактов, которые пропаивались в нереально далеком 1989 году. Короче, все находилось в руках Господа Бога. Все остальные были в происходящем грандиозном действе только статистами.

– Два… Один…

Пуск!

Что-то дрогнуло глубоко внизу, заревело, ожило, будто где-то там, под землей, проснулось и недовольно заворочалось огромное чудовище… Стены бункера задрожали, ложечка в стакане противно задребезжала, офицеров окатило тревогой – следствие воздействия инфразвуковых волн, вызванных колебаниями почвы. Наружу медленно выглянула огромная затупленная голова подземного зверя. Вроде как огляделась и пошла дальше, легко и быстро, словно в кошмарном сне, потянулась вверх длинным и толстым зеленым туловищем (34 метра длиной и 3 в диаметре) – исцарапанным, в черных потеках копоти от порохового аккумулятора давления, который и выталкивал ее из шахты. Было в этом движении что-то неумолимое, страшное, противное человеческой природе. Недаром по классификации НАТО 15А18М называли «Сатаной». Она способна преодолеть одиннадцать тысяч километров, пройти сквозь встречные взрывы, сквозь сеть ракет-перехватчиков, сквозь жесткое гамма-излучение и обрушить на врага десять боеголовок мощностью по 0,75 мегатонн каждая. Ракеты этого класса считаются «убийцами континентов». Она могла полностью уничтожить Америку, стереть с лица земли Африку или Австралию, если бы местные аборигены и кенгуру стали вдруг угрожать безопасности России. Сама смерть рвалась наружу, к этому невозможно привыкнуть, потому и занимало дух даже у бывалых ракетчиков, для которых происходящий пуск уже десятый, пятнадцатый или даже двадцатый…

Наконец «Воевода» полностью вылез из шахты, следом вырвалось желтое пороховое пламя, как напутственный поцелуй ада, и тут же включились двигатели первой ступени – вот это уже был гром так гром! В дыму и красно-голубом пламени отлетели в стороны куски уплотнения и ставший ненужным поддон защиты двигателя. Воздух раскалился и раскололся, пропуская могучее тело «Сатаны». Бункер снова качнуло. Сквозь воздушные фильтры пробился тревожный запах гари.

А ракета уже рвала небо, стремительно набирая скорость. Злое голубоватое пламя вытянулось в струнку, не оставляя за собой дыма, оно казалось продолжением стального корпуса. Камеры сопровождали ее своими холодными бесстрастными окулярами: 15А18М, набирая скорость, неслась вверх, уменьшаясь в размерах, только сгусток огня за кормой как будто становился ярче… И вдруг вспыхнул, расцвел в голубом небе морозно-белый инверсионный след – теперь только по нему можно было отследить движение, а потом пропал и след – «Воевода» вышел за пределы тропосферы.

Севрюгин отвел глаза от монитора, посмотрел на Лысакова.

– Ну, что скажешь, генерал?

– Нормальный старт, товарищ Министр, – сглотнул тот. – Теперь подождем информации с Камчатки.

Обыденная уверенность главкома передалась Министру. Он понял, что все идет хорошо и иначе быть не может, потому что… Да потому, что он здесь и лично руководит контрольным запуском! А потому и подчиненные не расслабляются, крутятся-вертятся, как шестеренки особо точного механизма, приводя дело к нужному результату.

Севрюгин помассировал рукой налившийся свинцовой тяжестью затылок. Давление поднялось, что ли?

– Сколько ей лететь до полигона? Пятнадцать минут? Или больше?

– Так точно, двадцать, товарищ Министр! – почтительно ответил Лысаков.

А генерал-лейтенант Осипов с сияющим лицом предложил:

– Самое время коньячку выпить, товарищ Министр! А то вы в кои веки выбрались на свежий воздух…

– Так у нас все готово! – улыбнулся генерал-майор Подбельский. – Как руководство прикажет, так и приступим!

– Да погодите вы со своим коньячком! – отмахнулся Севрюгин. – Вначале надо Президенту доложить!

И, повернувшись к напряженно сидящему за пультом связи Тарасенко, нетерпеливо спросил:

– Ну, что там?

Подполковник снял наушники, включил громкую связь, доложил:

– Отделилась первая ступень, полет проходит в штатном режиме!

– Только не надо мне этих ваших «штатных»! – скривился Севрюгин, останавливая его жестом руки. – Мы в Соединенных Штатах, что ли? Говори по-человечески!

Командир части перевел дух и гаркнул:

– Полет нормальный, товарищ Министр!

– Вот так-то лучше! – одобрил Севрюгин. – Молодец! Через двадцать минут будешь полковником!

Тарасенко судорожно сглотнул.

– Служу России, товарищ…

– Шестьдесят секунд, полет нормальный! – перебил его динамик.

– О! – Севрюгин поднял указательный палец. – Правильно говорит!