Эмблема предателя

Гейдрих направился к двери, открыл ее и буркнул какие-то указания помощнику, сидящему на скамье в коридоре. Тот щелкнул каблуками и вернулся через несколько минут с еще одним молодым человеком в гражданской одежде.

- Проходите, проходите, Адольф. Дорогой Юрген, позвольте представить вам Адольфа Эйхмана. Это многообещающий молодой человек, который работает в нашем концентрационном лагере в Дахау.

- Очень приятно, - сказал Юрген, протягивая руку.

- Взаимно.

- Адольф хочет работать у нас, и я расположен заняться переводом, но прежде хочу, чтобы он несколько месяцев сотрудничал с вами. Всю добытую информацию вы будете передавать ему, а он займется тем, чтобы ее уточнить. А когда вы закончите, думаю, что смогу устроить в Берлине впечатляющее представление.

45

"Я его видел, это точно", - подумал Кловис, расталкивая локтями публику в пивной.

Его рубашка промокла от пота. Июльская ночь была на редкость жаркой и не принесла облегчения. Но ему было плевать на жару. Он скрылся в пустыне, когда в первый раз узнал, что его преследует Райнер. Пришлось бросить многообещающее алмазное месторождение в долине реки Оранжевой и затеряться в Южной Африке. Он оставил даже все добытые на месторождении образцы, взяв только самое необходимое. Стоя на вершине холма с винтовкой в руках, он впервые увидел лицо Пауля и приложил палец к спусковому крючку.

Он боялся промахнуться и ускользнул по другому склону холма, как змея в высокой траве.

Потом он снова потерял его из вида на несколько месяцев, пока опять не пришлось бежать, прямо из борделя в Йоханнесбурге. На этот раз ему повезло больше, потому что Райнер увидел его первым, но с противоположного конца заведения. Когда их взгляды встретились, Кловис сглупил - на его лице отразился страх. Он тут же понял, что в глазах Райнера блеснул холодный и твердый огонек узнавания, как у охотника, впервые записывающего в памяти силуэт добычи. Ему удалось сбежать через потайную дверь в задней части, имея достаточно времени в запасе, чтобы вернуться в ту дыру, где он остановился, и покидать одежду в чемодан.

Прошло три года, прежде чем Кловису Нагелю надоело чувствовать, как Райнер дышит ему в затылок. Он не мог спать без оружия под подушкой. Не мог идти, не оглядываясь в поисках слежки. Он нигде не проводил больше нескольких недель в боязни проснуться однажды ночью, увидев блеск этих голубых глаз поблизости, смотрящих на него с другой стороны дула револьвера.

Наконец, он сдался. Без денег он не мог бесконечно скрываться, а те, что дал ему барон, уже давным давно кончились. Он стал ему писать, но ни на одно письмо не получил ответа, и Кловис поднялся на борт парохода, направляющегося в Гамбург. Снова очутившись в Германии, на пути в Мюнхен, он тут же почувствовал облегчение. В первые же три дня он решил, что ему наконец-то удалось сбежать. Пока однажды вечером он не вошел в пивную неподалеку от железнодорожной станции и не увидел среди публики Пауля.

Кловис ощутил тугой узел в животе и бросился бежать.

Мчась со всей скоростью, которую позволяли его короткие ноги, он понял, какую ужасную ошибку совершил. Он приехал в Германию без огнестрельного оружия, поскольку оно здесь было запрещено, и он боялся, что его остановят на таможне. У него не было времени, чтобы раздобыть оружие, он мог использовать для самозащиты лишь выкидной нож.

На ходу он осторожно вытащил нож из кармана. Он то вбегал, то выбегал из кругов света, отбрасываемых фонарями, мчась от одного к другому, словно между спасительными островками, пока не сообразил, что если Райнер его преследует, то это облегчит ему задачу. Кловис свернул направо, в плохо освещенный переулок, идущий параллельно железнодорожным путям. Поезд как раз пыхтел в сторону станции. Кловис его не видел, но чувствовал запах дыма и вибрацию под ногами.

На другом конце переулка раздался металлический скрежет, и бывший моряк подпрыгнул и прикусил себе язык. Он снова бросился бежать, сердце готово было вырваться из груди. Он ощутил на языке вкус крови, зловещее предзнаменование того, что случится, если его догонит преследователь.

Переулок заканчивался тупиком. Поскольку бежать было некуда, Нагель скрылся за штабелем деревянных ящиков, воняющих тухлой рыбой. Вокруг кружились мухи, садясь ему на лицо и руки. Он попытался их отогнать, но новый шум и тень у входа в переулок заставили его замереть и задержать дыхание.

Тень уменьшилась в размере, и на мостовой четко отразился силуэт мужчины. Кловис не мог различить лица, но в этом и не было необходимости. Он прекрасно знал, кто это.