Эмблема предателя

На мгновение мир вокруг застыл. Пауль едва заметил, как его тело по инерции за полсекунды перевернулось в воздухе, а ноги заскользили по лестнице. Он взмахнул руками и рухнул навзничь. Он даже не успел почувствовать боли, потому что еще раньше его поглотила темнота.

За десять секунд до этого Алиса и Манфред Танненбаумы шли по площади, возвращаясь из ближайшего парка, куда девушка водила брата немного прогуляться, прежде чем станет слишком холодно. В ту ночь выпал первый снег. Хотя он и не задержался надолго, вскоре мальчику придется провести три или четыре недели почти без движения.

Манфред использовал эти последние минуты по максимуму. Днем раньше он вытащил из шкафа старый футбольный мяч и теперь стучал им по стенам под неодобрительные взгляды прохожих. При других обстоятельствах Алиса скорчила бы недовольную физиономию - она не выносила, когда детей считали досадной помехой, но в этот день ей овладела меланхолия и неуверенность. Она сосредоточенно смотрела на пар от своего дыхания в холодном воздухе, погруженная в размышления и обратив на Манфреда внимание, только когда нужно было взять мяч в руки, чтобы перейти улицу.

Когда до дома оставалось всего несколько метров, мальчик увидел открытые двери подвала, представил, что это ворота на стадионе Грюнвальдер, и изо всех сил забил гол. Мяч, сделанный из жесткой кожи, пролетел по идеальной дуге и ударил прямо в лицо человеку, который тут же исчез внизу.

- Манфред, осторожно!

Рассерженный окрик Алисы превратился в вопль, когда она увидела, что мальчик попал в человека. Ее брат в ужасе застыл на тротуаре. Девушка подбежала к дверцам подвала, но один из спутников упавшего, низкорослый и в бесформенной шляпе, уже ее опередил.

- Да будь ты проклят! Я всегда знал, что этот идиот упадет, - сказал другой угольщик, постарше. Но даже не повернул головы, заламывая руки и бросая беспокойные взгляды на угол Поссартштрассе, словно боялся того, что может оттуда появиться.

Алиса остановилась на краю лестницы в подвал, но не осмеливалась спуститься. В течение нескольких ужасных секунд она всматривалась в темный прямоугольник, пока оттуда не показался силуэт, словно чернота приобрела человеческую форму. Это был опередивший Алису помощник угольщика, и он нес того, кто упал.

- Боже правый, да он же совсем ребенок!

Левая рука раненого повисла под каким-то странным углом, пиджак и брюки были порваны. На голове и руках зияли раны, кровь ручьем стекала по лицу, смешиваясь с угольной пылью. Глаза его были закрыты, он даже не шевельнулся, когда товарищ уложил его на землю, вытащил из-под шляпы грязную тряпку и принялся вытирать кровь.

"Надеюсь, что он просто без сознания", - подумала Алиса, наклоняясь и взяв паренька за руку.

- Как вас зовут? - спросила Алиса, обращаясь к типу в шляпе.

Тот пожал плечами, показал на свое горло и замотал головой. Алиса поняла.

- Вы меня слышите? - спросила она, боясь, что он не только немой, но и глухой. - Мы должны ему помочь.

Тип в шляпе не обратил на нее ни малейшего внимания и повернулся в сторону угольных повозок, вытаращив глаза. Тот угольщик, что постарше, забрался на козлы первой повозки, наполненной углем, и отчаянно искал поводья. Он щелкнул кнутом, сделав в воздухе неуклюжую петлю. Лошади с фырканьем тронулись.

- Поехали, Хульберт!

Тип в шляпе немного поколебался. Он шагнул в сторону второй повозки, но потом, похоже, передумал и развернулся. Он вложил окровавленную тряпку в руки Алисы, которая не могла прийти в себя от изумления при виде отвратительного поведения этих двоих. А потом он повернулся и последовал примеру старика.

- Вернитесь! - крикнула она. - Вы не можете бросить его здесь одного!

Девушка в ярости топнула ногой по мостовой. Но всё без толку.

14

Для Алисы самое сложное было не уговорить полицию, чтобы позволили отнести раненого к ней в дом, а побороть сопротивление Дорис, которая никак не хотела его впускать. Алисе пришлось кричать на нее почти так же громко, как она завопила на Манфреда, чтобы он немедленно бежал искать помощь. В конце концов брат подчинился, а две горничные разогнали собравшихся в кружок зевак и внесли молодого человека в лифт.

- Фройляйн Алиса, вы же знаете, хозяин не терпит в доме посторонних, тем более, когда его нет дома. Я категорически против.

Угольщик безвольно и не приходя в сознание болтался между двумя служанками, которые были слишком стары, чтобы долго его тащить. Они находились на лестничной площадке, когда экономка преградила им путь.

- Мы не можем оставить его здесь, Дорис. Его нужно показать врачу.

- Это не наша забота.

- Дело в том, что в происшествии виноват Манфред, - сказала горничная, показывая на стоящего рядом побледневшего мальчика, который держал мяч так, чтобы он находился как можно дальше от тела, словно снова мог причинить кому-то увечья.

- А я говорю - нет. В конце концов, есть больницы для... специально для таких, как он.

- В этом доме за ним будет лучший уход.