Эмансипированные женщины

Услышав поэтический лепет панны Говард, Магдалена так растерялась, точно ее вдруг перенесли в незнакомую местность. Неужели это она, та самая надменная, вспыльчивая, порою просто злая панна Говард, которой побаивается пани Ляттер, которая в присутствии молодого студента говорила непристойности? Она толкует о сродстве душ и сердечных тревогах?..

Магдалена не могла сдержаться, — уже несколько дней готовился этот взрыв, и вот он произошел. Девушка упала на колени перед панной Говард, обняла ее за шею и, целуя, воскликнула:

— Ах, какая вы хорошая, какая хорошая! Я думала, что вы только очень умная, но у вас нет сердца. Что же это я делаю? — прибавила она, вскакивая и садясь на табурет рядом с креслом.

— Восторженное дитя! Восторженное дитя! — снисходительно сказала панна Говард. — Кто же он, кому отдали вы свое сердце?

— Вы думаете, я влюблена?.. Нет!

Тень неудовольствия пробежала по розовому лицу панны Говард.

— Я только хотела, — продолжала Мадзя, — поговорить с вами, потому что вы такая умная, такая энергичная, а я так нуждаюсь в поддержке…

— Так вы с каким-нибудь серьезным делом? — спросила панна Говард тоном наставника, который дает советы во всех серьезных делах.

— О да, очень серьезным! — лихорадочно проговорила Магдалена. — Но это тайна, которую я унесу с собой в могилу… Впрочем, — прибавила она с глубоким вздохом, — вы такая умная, такая — я сегодня убедилась в этом — благородная, хорошая, милая…

— Как сказать, шалунья! — со смехом прервала ее панна Говард.

— Да, очень милая; я по крайней мере вас обожаю… Так вот я открою вам великую тайну. Я, — прошептала Магдалена, — должна, даже если мне придется умереть ради этого, я должна достать денег для…

— Для кого? — спросила в изумлении панна Говард.

— Для па-ни Лят-тер! — еще тише прошептала Мадзя.

Панна Говард подняла плечи.

— Она вас просила об этом?

— Боже упаси! Она даже не догадывается.

— Так она нуждается в деньгах, эта барыня? — проговорила панна Говард.

В дверь постучали.

— Войдите!

Вошел служитель и сказал Магдалене, что ее просит панна Ада.

— Сейчас иду, — ответила Магдалена. — Видно, бог вдохновил ее в эту минуту. Но, моя милая, моя дорогая панна Клара, никому об этом ни слова. Если кто-нибудь узнает, я умру, лишу себя жизни!

И она выбежала из комнаты, оставив панну Говард в совершенном недоумении.

«Так у Ляттер нет денег, а я-то хочу говорить с нею о реформе воспитания!» — думала панна Говард.

Глава четвертая Дурнушка

Панна Магдалена на минутку заходит в дортуар, в котором она живет. По дороге она обнимает нескольких воспитанниц, здоровается с двумя-тремя классными дамами, которые при виде ее улыбаются, приветствует горничную в белом переднике. А сама тем временем думает:

«Панна Говард — вот женщина, а я только сегодня это разглядела. Кто бы мог предполагать, что она так добра и отзывчива? А вот пан Владислав негодник: нет ничего удивительного в том, что он любит панну Говард, — хотя я на его месте предпочла бы Манюсю, — но зачем он кружит голову Мане? Ах, эти мужчины! Панна Говард презирает их, и, кажется, она совершенно права…»

В коридоре высокие двери справа и слева ведут в дортуары. Панна Магдалена входит в один из дортуаров. Это большая голубая комната, в которой вдоль двух стен стоит по три кроватки, ногами к середине комнаты. Кроватки железные, покрытые белыми покрывалами, на каждой лежит одна подушка, около каждой стоит маленькая тумбочка в головах и деревянная скамеечка в ногах. Пол покрашен масляной краской; над каждой кроваткой висит на стене распятие или иконка богоматери, а иногда и распятие и иконка: повыше богоматерь, пониже спаситель. Только над кроватью еврейки, Юдифи Розенцвейг, висит обыкновенный святой Иосиф с лилией в руке.

Угол дортуара, отделенный синей ширмочкой, представляет собою кабинет панны Магдалены. Кажется, все в этой части дортуара рассчитано на то, чтобы внушить воспитанницам, какая пропасть лежит между ними и классной дамой. Уже сама ширма вызывает у них восхищение и заставляет почтительно относиться к своей классной даме, а синее покрывало и две подушки на кровати, плетеный стульчик и столик, на котором стоит бронзовый фонарик с огарком стеариновой свечи в стеклянном подсвечнике, внушают им, наверно, еще более сильные чувства.

К несчастью, Магдалена, которую классные дамы более почтенного возраста считали легкомысленным созданьем, сама роняла свой авторитет, разрешая воспитанницам пользоваться фонариком со стеклянным подсвечником, забегать за ширму и даже ложиться днем на постель. Но все любили Магдалену, и эти доказательства отсутствия такта классные дамы относили за счет ее неопытности. Пани Ляттер бросала на нее иногда выразительные взгляды, которые показывали, что она знает и о фонарике с подсвечником и о том, что воспитанницы отсыпаются за ширмой у Магдалены.