Элвуд Роклан. Возвращение домой

— Не произошло, — сдерживая себя, как можно вежливее ответил воин. — Мы и правда наконец во всём разобрались. Но речь сейчас не об этом. Послушайте, — он запнулся, мучительно подбирая слова, — мне в самом деле очень жаль, что вчера так получилось. Но поставьте себя на моё место, я без конца ломал себе голову над разгадкой происходящего, и вдруг, как казалось в тот момент, нашёл вполне правдоподобное и логичное объяснение. У меня действительно были основания вас подозревать, и тогда они выглядели весьма убедительными. Конечно, следовало сначала проверить свои выводы. Хотя это сейчас так просто здраво рассуждать и прикидывать как было бы правильно поступить, а прошлым утром… Я признаю, что вёл себя явно не обдуманно и излишне агрессивно, но попробуйте понять…

— Молодой человек, — уже в третий раз перебил Роклана маг. Злости в его голосе поубавилось, хотя доброжелательности тоже совсем не ощущалось. — Это вы должны понять и навсегда себе уяснить — прежде чем бросаться такими обвинениями, стоит крепко подумать. И уж тем более ни в коем случае нельзя хвататься за меч, повинуясь слепому порыву, нападая на ни в чём не повинных людей, иначе в следующий раз это может закончиться куда как плачевней. Странно, что за вашу, судя по всему полную испытаний военную жизнь, до вас не дошли столь простые истины.

Элвуд на пару секунд прикрыл глаза и медленно выдохнул. Чародей безусловно был прав и имел все основания чувствовать себя оскорблённым. Но он мог хотя бы дослушать до конца, постоянно не обрывая воина, особенно когда для того слова складывались в нужные фразы с таким трудом. И если уж припомнить всё до мелочей, Роклан не накидывался на хозяина дома с порога, сначала попытавшись получить ответы на свои вопросы. Улас сам не захотел с ним разговаривать, лишь высмеяв его подозрения. Пусть его вчерашнюю надменность, после того как он услышал ложные обвинения в свой адрес, можно было легко понять, но всё же объясни маг сразу всю несостоятельность выводов Эла, до клинков бы дело вообще не дошло. Хотя сейчас указывать на этот факт господину Хаундеру не имело никакого смысла. Похоже идея прийти сюда, действительно оказалась ошибкой, во всяком случае, с этим стоило повременить, пока гнев мага немного не остынет. Впрочем, сожалеть уже было поздно.

Роклан взглянул возвышавшемуся с крыльца чародею в лицо и устало заговорил:

— Я пришёл сюда, что бы принести свои извинения. Принимать их или нет — решать вам. И ещё, — после мгновенного колебания, он всё-таки продолжил: — я люблю вашу дочь и хотел бы провести с Иллианой всю оставшуюся жизнь, заботясь о её благополучии так, как только будет в моих силах. На моё предложение она ответила согласием, но после вчерашнего происшествия, теперь вряд ли пожелает даже видеть меня без вашего разрешения. Поэтому хочу попросить: если когда-нибудь, сколько бы времени не прошло, обида у вас в душе утихнет, и вы всё же попробуете переступив через свою уязвлённую гордость, понять мотивы толкнувшие меня на подобные действия, дайте мне знать, что бы я мог попытаться хотя бы просто поговорить с ней. Иначе, учитывая сложившиеся обстоятельства, без отцовского позволения она вряд ли будет расположена слушать.

— Моя дочь сама в состоянии решать кого ей слушать, а кого нет, — пожал плечами господин Хаундер.

— Это не тот случай, — убеждённо ответил Эл. — Иллиана знает, что я нанёс вам незаслуженное оскорбление, да ещё пытался убить чуть ли не у неё на глазах. — Он покачал головой. — Нет, пока вы не смените гнев на милость, мне даже не стоит и пробовать подходить.

Улас внимательно разглядывал стоящего перед ним воина. По каменному выражению лица невозможно было даже приблизительно понять о чём думает чародей.

— Если она так вам не безразлична, может стоило основательно подумать перед тем, как совершать опрометчивые поступки, которые могут недосягаемо отдалить вас от того, кто сильно дорог?

Элвуд устал. Чувство вины, раздражение, грусть смешались в его груди в дикий коктейль, готовый в любую секунду выплеснуться наружу.