− Мы однозначно против Союза за счет интересов России, − сказал в заключение Ельцин, − мы против Союза, в жертву которому снова хотят принести Россию. И поэтому мы не можем принять такой проект договора… Вот наша позиция. И, думаю, такова позиция всех республик. Мы должны включить в этот перечень и принцип добровольности вхождения в Союз, и необходимость четких гарантий выполнения принятой нами Декларации о суверенитете России в условиях нового Союза. Поднимался вопрос и о возможности исключения того или иного государства из Союза. Говорили о необходимости пересмотра границ как важнейшего условия заключения нового Союзного договора и т.д… Недопустимо ставить рекорды скорости при обсуждении вопроса, от которого зависит судьба ста пятидесяти миллионов человек. Хотя бы сейчас нам нужно извлечь уроки из прошлого. Ведь многие национальные конфликты в СССР имеют в своей основе стремление решить сложнейшие вопросы в угоду сиюминутным политическим настроениям. Считаю, мы не имеем на это права.
Ельцин посетовал на то, что проект Союзного договора напечатан, дескать, накануне Съезда. Россияне только начали знакомиться с ним. Первые оценки появились, когда Съезд уже шел, оценки различные. И в этой ситуации «нам предлагают закрыть тему». Ельцин убежден, что делать это рано.
В действительности проект Союзного договора был опубликован 24 ноября. С того дня минуло уже две с половиной недели. И дело, конечно, было не в том, что с момента публикации прошел слишком малый срок, а в том, что этот проект для Ельцина − да и не только для него, − был в принципе неприемлем.
В этот же день, 11 декабря, «Известия» опубликовали выступление Горбачева на пленуме ЦК КПСС, где он опять вступал в заочную перепалку с Ельциным. Все по тем же пунктам: полномочия Центра и республик, что важнее – политические или экономические связи, межреспубликанские соглашения или Союзный договор.
Позиция президента по первому пункту:
– …Ошибочные подходы идут иногда от недостаточно глубокого понимания диалектики общего и частного. Смысл формулы: сильные республики – сильный Центр, в том, что за Союзом должен быть сохранен достаточно широкий круг полномочий, чтобы он мог выполнять свои функции и быть полезным республикам. И принципиально важно, что эти полномочия будут осуществляться представителями тех же республик, делегированными в союзные органы.
«Диалектика общего и частного…» Тут Горбачев, окончивший один из гуманитарных (юридический) факультетов МГУ, как бы демонстрирует свое теоретическое превосходство над Ельциным, инженером-строителем по образованию.
«Полномочия Центра будут осуществляться представителями тех же республик, делегированными в союзные органы…» Брошена конфетка республикам, чтобы они не шибко сопротивлялись против сильной роли Центра.
Позиция Горбачева по второму пункту:
– Есть и такое суждение: давайте сохраним экономические связи, обойдемся без политического союза. Но, выступая с таким предложением, надо трезво оценить все неизбежные последствия этого шага и честно сказать об этом народу. Обо всем этом надо говорить в полный голос. Люди не должны оказаться обманутыми. Ведь то, что выгодно группе сепаратистов, пагубно для большинства трудящихся.
Как легко опрокинуть доводы оппонентов: приклеить им ярлык «сепаратисты» и – дело сделано.
По третьему пункту:
– Есть также точка зрения, согласно которой сейчас главное – межреспубликанские соглашения. Спора нет, это может способствовать развитию сотрудничества республик и тем самым укрепит материальную базу многосторонних связей. Но только в том случае, если эти соглашения не имеется в виду противопоставить Союзному договору и общесоюзному рынку и, тем более, заменить их.
Ельцин, другие республиканские лидеры как раз и считали, что в основе Союзного договора и общесоюзного рынка должны лежать эти самые межреспубликанские связи, при минимальном, координирующем, участии Центра.