Ельцин против Горбачева, Горбачев против Ельцина

Как видим, «отпор», к которому прибег Горбачев в отношении Ельцина на сессии ВС СССР, если сравнивать его речь с приведенной выше стенограммой обсуждения на Президентском совете, – в общем-то довольно умеренный. Видимо, Горбачев решил, что пар на «военном совете в Филях» был в основном выпущен и дальше не стоит раздувать скандал.

Ельцин умывает руки

Таким образом, программа «500 дней», благодаря которой, как уже говорилось, можно было бы сделать решительный переход ВСЕЙ СТРАНЫ к рыночной экономике, была провалена. Провалена в значительной мере благодаря безволию и нерешительности Горбачева. А пуще того − благодаря его боязни выпустить власть из своих рук.

В этот же день, 19 октября, Ельцин уехал в отпуск, как бы говоря, что очередной раунд его противостояния с Горбачевым закончен, что он, Ельцин, умывает руки и более ничего хорошего от «президентской рати» не ожидает.

Возможно, именно в этот момент Ельцин окончательно пришел к выводу, что с Горбачевым «каши не сваришь», что он не готов к серьезному реформированию экономики, к реформированию страны в целом, а потому надо действовать без него и вопреки ему.

Одним из ключевых моментов в процессе распада СССР считал отказ Горбачева от программы «500 дней» Егор Гайдар, с которым мы беседовали в апреле 2009 года (это была последняя наша встреча).

− Возможность распада Советского Союза, − сказал тогда Гайдар, − начала обсуждаться в наших внутренних дискуссиях где-то с 1988 года. Но я тогда еще считал, что Советский Союз в каком-то трансформированном виде будет сохранен. То, что его сохранить, по всей видимости, не удастся, для меня стало абсолютно ясно по состоянию на 22 августа 1991 года. Но в значительной степени это стало казаться невероятным еще раньше − после того как Михаил Сергеевич Горбачев отказался от союза с Борисом Николаевичем Ельциным в реализации программы «500 дней».

Понимал ли сам Горбачев, к каким драматическим последствиям ведет этот его отказ? Не уверен. В конце концов, он не был экономистом, не в состоянии был вникать в детали, а его советники-академики, которым он доверял, не подавали особых сигналов тревоги. Напротив, они достаточно охотно брались выполнять его задание – соединить две разные программы, найти компромиссный вариант, словно бы не понимая, что компромисс тут невозможен.

А вот в тонком чутье политика, четко угадывающего, откуда исходит опасность для его власти, Горбачеву было не отказать.

ОЧЕРЕДНАЯ ПОПЫТКА ДОБИТЬСЯ ПРИМИРЕНИЯ

О своей встрече они рассказывали по-разному

Все же менее чем через месяц произошла еще одна попытка добиться примирения. 11 ноября состоялась важная встреча Горбачева и Ельцина. Прошлись почти по всему кругу вопросу, накопившихся к этому времени. Сначала попытались выяснить, кто же все-таки виноват, что ряд договоренностей, которые вроде бы были достигнуты на прошлой встрече (27 июля, когда условились о разработке программы «500 дней»), так и не был выполнен. Как говорил потом Ельцин, «виноватых не оказалось».

Вообще, что забавно, Ельцин и Горбачев после по-разному рассказывали об этой встрече, которая, естественно, всех интересовала: как-никак это был шаг к «восстановлению дипломатических отношений».

По рассказу Ельцина (он с ним выступил перед депутатами российского парламента), Горбачев снова поставил в центр обсуждения Союзный договор − настаивал, чтобы его подготовка шла ускоренными темпами, говорил, что в этой подготовке и подписании договора Россия должна сыграть «консолидирующую роль».

Позиция Ельцина, опять-таки как он изложил ее потом депутатам, была такова:

− Мы никогда не были противниками Союза и Союзного договора. И никто из руководителей Верховного Совета (России. − О.М.) или правительства Российской Федерации никогда не заявлял, что Россия не собирается участвовать в Союзе и Союзном договоре... Но, с другой стороны, сказал я Горбачеву, в качестве кого и в каком качестве Россия будет подписывать Союзный договор? Декларацию о государственном суверенитете (России. − О.М.), сказал я, вы официально не признали. Разделение функций между Центром и Россией вы официально не признали и проводите диктат Центра. Это выразилось и при принятии экономической программы («Основных направлений по стабилизации народного хозяйства и переходу к рыночным отношениям». – О.М.) То есть все идет через Центр и практически реальной власти российские Верховный Совет и правительство не имеют, продолжается линия диктата, линия, направленная на то, чтобы Россия не имела своего голоса и своего суверенитета.

Горбачев настаивал, что эти проблемы надо решать ПОСЛЕ подписания Союзного договора: давайте, мол, сначала подпишем договор, а потом уже будем решать проблемы России.