Огласить совместное заявление, подписанное Горбачевым и главами десяти республик, поручили Нурсултану Назарбаеву.
В заявлении были намечены три главных направления, по которым следовало двигаться, − Союзный договор, экономическое соглашение, соглашение о коллективной безопасности, предусматривающее единые Вооруженные Силы. Вокруг этих вопросов и пойдут дальнейшие споры и борения. Уже тогда было видно, что легче всего, хотя бы «в принципе», будет наладить экономическое взаимодействие. Что касается Союзного договора, соглашения о коллективной безопасности на основе единых Вооруженных Сил, − тут все было покрыто мраком неизвестности.
Уже и в этот момент было видно, что намечающийся Союзный договор будет сильно отличаться от того проекта, который был подготовлен к моменту путча.
На рассмотрение депутатам был предложен и еще один документ, подписанный президентом страны и руководителями республик, документ, так сказать, процедурный. Съезду предлагалось, как говорится, не «разводить турусы на колесах», а закончить все дискуссии за три дня, в повестку же вместо девяти пунктов, которые предложил Верховный Совет, внести один-единственный главный вопрос − зачитанное Назарбаевым Совместное заявление «10+1».
После того, как были оглашены два этих заявления − все заняло несколько минут − все тот же Иван Лаптев сразу же объявил перерыв, − чтобы депутаты, дескать, смогли бы обсудить предложенное.
Депутаты были в недоумении: зачем, почему? Кто-то пытался протестовать. Долго не расходились из зала, обменивались мнениями, что бы такие новации могли означать. Самые сметливые догадались: это некий «упреждающий удар».
Заседание возобновилось лишь через четыре часа. Выступавшие в основном одобряли предложенные меры. Но были и резкие, протестующие речи.
Резко против Совместного заявления и против тяги республик к независимости выступил депутат Самарин. Депутат Оболенский − тот самый, который в свое время произвел шок, выдвинув самого себя в спикеры Верховного Совета СССР, в противовес Горбачеву, − вещал с трибуны о подлом вероломстве, предательстве, политической проституции авторов заявления и сочувствующих им:
− Группа руководителей беззастенчиво присвоила себе право определять, как нам жить дальше... Главы палат нас предали... Назарбаеву была отведена роль матроса Железняка... Хватит относиться к Конституции, как к публичной девке, приспосабливая ее к прихотям очередного царедворца...
Однако все республиканские депутатские группы голосованием внутри каждой группы, большинством голосов, высказались в поддержку Совместного заявления и тех радикальных мер, которые в нем предлагались.
Когда закончилось вечернее заседание первого дня, на Красной площади депутатов встретили тысячи людей, образовавших живую цепь от Спасских ворот до гостиниц «Москва» и «Россия», где жили депутаты. Обращаясь к ним, люди скандировали: «Са-мо-рос-пуск! Са-мо-рос-пуск!»
Во второй день съезда на нем выступил Ельцин. Он говорил о кризисе власти, высшей точкой которого и стал недавний путч. Главной его мишенью стал союзный Центр.
− Августовский переворот не был случайным, − сказал Ельцин. − Он явился закономерным результатом той политики, которая проводилась в стране. Уже длительное время в Советском Союзе существует и все более углубляется кризис власти. Союзное руководство из месяца в месяц действовало фактически вслепую, не имело четкого политического курса.
Дошла речь и до Горбачева. Хотя вроде бы в предсъездовские дни они действовали согласованно, Ельцин охватил взглядом более длительный отрезок времени, предшествовавший путчу: