Ельцин против Горбачева, Горбачев против Ельцина

Заседание съезда ведет Горбачев. В принципе он, наверное, без труда может сделать так, чтобы Ельцин остался за бортом Верховного Совета. Это явно в его, Горбачева, интересах. Законность замены Казанника Ельциным весьма сомнительна. Если этой замене воспрепятствовать, продвижение главного горбачевского соперника к вершине российского политического Олимпа будет приостановлено. Ну да, Ельцин останется народным депутатом, но это все же на ступеньку ниже, чем член Верховного Совета. Соответственно, будет сужен и диапазон деятельности Ельцина как политика.

Однако Горбачев, по-видимому, настроен довольно благодушно. Он стал председателем Верховного Совета, а Ельцина весьма элегантно «отфутболили». Возможно, Горбачев все-таки еще не видит в Ельцине серьезного соперника: тот прёт напролом, а такие довольно быстро сворачивают себе шею.

Так или иначе, Горбачев предоставляет тут съездовскому кораблю плыть по воле волн, − куда выплывет, туда и выплывет. Горбачев говорит, что удовлетворить самоотвод Казанника − не проблема, а вот есть ли у Съезда право поставить на освободившееся место кого-то другого, просто учитывая результаты предыдущего голосования, в этом он не уверен. Поэтому он предлагает отложить вопрос до завтра, с тем чтобы изучить эту проблему.

Однако сторонники Ельцина не желают ничего откладывать, вполне обоснованно подозревая, что его противники наверняка что-то придумают, чтобы не пустить Ельцина в Верховный Совет. Горбачев сопротивляется довольно слабо, позволяет всем, кто хочет, высказать свои соображения. То есть «изучение» и обсуждение проблемы идет «с голоса».

Горбачев еще дважды пытается перенести вопрос на завтра, но в конце концов сдается перед напором депутатов. В итоге приходят к решению, что поскольку в регламенте Съезда о такой коллизии не говорится ничего определенного, Съезд, будучи верховной властью, может и сам решить, как тут быть, решить здесь и сейчас. Один из депутатов предложил установить подходящую на этот случай процедуру: если по какой-то причине из Верховного Совета выбывает какой-то депутат, его место автоматически занимает кандидат, следующий за ним по числу набранных голосов, при условии, что он получил более половины голосов проголосовавших. Обоим этим условиям Ельцин отвечает.

После этого Съезд удовлетворяет самоотвод Казанника. Ельцин становится членом Верховного Совета СССР.

Рыцарь из Омска

Тут надо сказать два слова о Казаннике, «принесшим себя в жертву». Это был весьма неординарный человек. Многие считали его «блаженным»: уж слишком дорожил он, – по крайней мере, во многих своих действиях, – критерием справедливости, как он сам ее понимал. Позже, уже будучи российским президентом, Ельцин «отблагодарил» его за благородный поступок, сделав генеральным прокурором. А еще позже – с треском снял с этого поста, придя в ярость из-за того, что Казанник, ни с кем не посоветовавшись, поторопился выпустить из «Лефортова» мятежников октября 1993 года – сразу же, как только Дума приняла постановление об их амнистии.

Ельцин на трибуне

В своем выступлении на съезде, когда подошла его очередь, Ельцин продолжил атаку на партийную верхушку, из которой, впрочем, и сам не совсем еще выпал − он ведь, повторяю, все еще оставался членом ЦК. Посетовал, что на состоявшемся накануне съезда пленуме этого руководящего партийного органа «не получило поддержки» его предложение, чтобы на предстоящем съезде партия всю власть передала Советам, (было бы странно, если бы такое предложение там поддержали). На пленуме, по словам Ельцина, было принято решение рекомендовать на все руководящие посты «тех же лиц, которые не вывели общество из кризисов в политике, экономике, финансах, уровне жизни».

Надо полагать, в числе этих лиц подразумевался и Горбачев. Кто же более него виноват, что общество не выведено из кризисов?

− Между тем, − сказал Ельцин, − положение в стране крайне тревожное. Активизировались и консолидируются антиперестроечные силы… Каким образом можно одновременно и перестраиваться, и штамповать антиперестроечные законы? За год после партийной конференции, поддержавшей курс на демократизацию, мы одним указом ударили по митингам и демонстрациям, другим − по гласности, третьим − разрешили использование против своего народа спецвойск...

По словам Ельцина, именно в атмосфере подобного запретительного законотворчества становятся возможными такие преступления, как в Тбилиси. Он так и назвал кровавый разгон мирного митинга в грузинской столице – преступлением власти:

– Я был там и убедился, что это именно преступление, причем преступление против своего народа. Кроме создания комиссии по расследованию тбилисских событий («комиссии Собчака». – О.М.), чтобы как-то успокоить народ, надо сказать на съезде, кто все же принял решение в Центре. (Аплодисменты). Ведь об этом руководство знает.

Однако ни на съезде, ни после него об этом во всеуслышание так и не было сказано. Всё свалили на грузинское руководство и военных.

Далее опять последовал удар прямо поддых Горбачеву: