Ельцин против Горбачева, Горбачев против Ельцина

– Месяц назад точно такой же юбилей – 75-летие – отмечал Борис Ельцин. И он обвинил вас в том, что вы знали о подготовке ГКЧП, якобы у него даже есть подтверждающие документы. – Враль. Так и напиши. Враль. – А свою вину вы в этой истории не чувствуете? – Я с себя вины не снимаю. И несу ответственность за все, что происходило в стране, когда я был во главе государства. – А могли бы вы, как Ельцин, уходя, сказать людям: «Простите»? – Я не Ельцин. И каяться мне не в чем.

Вот так, безгрешный у нас Михаил Сергеевич. Редкий случай для политика, государственного деятеля.

Действительно ли Ельцин считал, что Горбачев знал…?

Все же, действительно ли Ельцин считал, что Горбачев знал о готовящемся путче, или в разговоре со Сванидзе просто, после долгого молчания, дал волю эмоциям, вновь, в очередной раз скопившейся неприязни к своему вечному оппоненту? Спрашиваю об этом Валентина Юмашева (наш разговор – в ноябре 2012-го). Юмашев:

– Мне кажется, что осенью 1991 года, – и об этом можно говорить со стопроцентной уверенностью – Борис Николаевич считал что Горбачев действительно ничего не знал. А потом, когда он уже был на пенсии, когда появились какие-то воспоминания, – Болдина, например, – у него возникли сомнения на этот счет. Мы с ним это обсуждали. Болдин, в частности, как уже говорилось, пишет, что в конце их, делегации ГКЧП, разговора с Горбачевым в Форосе, тот бросил такую фразу: «Черт с вами, действуйте» (я уже упоминал об этом. – О.М.) Перед их приездом Горбачев, по-видимому, действительно ничего не знал о том, что они замышляют, он был поставлен перед фактом. Но в принципе его любой вариант устроил бы: если они выигрывают, он возвращается уже, так сказать, «на новую поляну», но в том же качестве – президента; если они проигрывают, он тоже не несет никакой ответственности: «Я был арестован». И тоже «на коне» в Москву въезжает. Поскольку он мужик умный, он все это просчитал, понял, что оба варианта его устраивают, при любом варианте без президента Советского Союза им никуда не деться. Так что, прочитав воспоминания Болдина, Борис Николаевич пришел к почти полной уверенности: Горбачев знал о подготовке заговора, он практически полный его участник.

– Все же, – говорю, – воспоминания – это не документы. А Ельцин ссылается на какие-то документы…

– Конечно, это не документы, – соглашается со мной Валентин Борисович. – Никаких документов на этот счет, безусловно, не существует. Единственное, что существует, – это рассказы участников той встречи. Всё! Но я на сто процентов, – ну, не на сто, на девяносто девять, – уверен, что Горбачев дал им именно такое напутствие: «Черт с вами, действуйте».

Кстати, мы помним, эту свою фразу в своих воспоминаниях приводит и сам Горбачев, хотя – совершенно в другом контексте:

– И вы, и те, кто вас послал – авантюристы. Вы погубите себя – ну, это ваше дело, черт с вами. Но вы погубите страну…

В общем, все крутится вокруг этого «черт с вами» – вокруг того, как его понимать.

Еще несколько слов про «знал – не знал»… Очень важное признание Горбачев сделал 17 августа 2011 года, в очередную годовщину путча (вот опять – годовщина):

«17 августа на пресс-конференции в агентстве «Интерфакс», посвященной 20-летию событий августа 1991 года, экс-президент СССР Михаил Горбачев ЗАЯВИЛ, ЧТО ЗНАЛ О ГОТОВЯЩЕМСЯ ПЕРЕВОРОТЕ (выделено мной. – О.М.), но считал, что важнее предотвратить кровопролитие и, тем более, гражданскую войну».

Ну, и кто же «враль», Михаил Сергеевич? Вот вы и сами наконец признались, что знали о готовящемся перевороте.

Впрочем, это интерпретация горбачевских слов, сделанная агентством. А вот сами эти слова, сказанные на пресс-конференции и цитируемые «Интерфаксом»:

«Говорят, Горбачев знал, а как ему было не знать... Откуда только не звонили мне, не предупреждали: путч, путч, путч... Мое окружение... Самое главное было не довести до крови большой... И мы избежали. Гражданская война могла бы быть», – сказал Горбачев журналистам».

В общем, как видим, опять признание довольно туманное, расплывчатое: то ли знал, то ли не знал… Звонили, предупреждали… Но – очень похоже на то, что действительно знал. Почти знал, однако считал, что самое главное – не довести до «большой крови», до гражданской войны. И снова – как это? Как это «не довести до большой крови»? Закрыть глаза на готовящийся переворот? Переворот – это меньшее зло, чем его недопущение, – так, что ли? Ничего себе меньшее зло! Еще чуть-чуть – и была бы эта самая полномасштабная гражданская война, которой опасался Горбачев. Впрочем, скорее, – возврат к полновесной коммунистической диктатуре, поскольку, если не считать Москву, Ленинград, у ГКЧП все же была более полновесная поддержка, чем у его противников.