Элрик из Мелнибонэ

Логика этого человека вызывала у Элрика отвращение, а провинциализм господина Гхо — презрение. Элрик повернулся спиной к господину Гхо. Он обратился к мальчишке:

— Как видишь, Анай, неудачи преследуют тех, кто связывается со мной. Я тебя об этом предупреждал. И тем не менее я сделаю все, чтобы вернуться и спасти тебя.— Следующее предложение он произнес на воровском жаргоне: — А ты не доверяй этому грязному типу и, если удастся, беги при первой возможности.

— Здесь запрещается говорить на языке улицы! — воскликнул, внезапно встревожившись, господин Гхо.— Или вы оба немедленно умрете! — Он, в отличие от своего посланника, явно не понимал этого языка.

— Я тебе не советую угрожать мне, господин Гхо.— Элрик положил ладонь на рукоять своего меча.

Кварцхасаатец рассмеялся.

— Что? Ах, какая воинственность! Неужели ты не понимаешь, что эликсир, который ты пьешь, уже убивает тебя? У тебя осталось всего три недели — а потом без противоядия ты погибнешь. Разве ты не чувствуешь, как тебя уже снедает эта жажда? Если бы этот эликсир был безвреден, то мы бы все пили его и стали богами!

Элрик не был уверен — то ли его разум, то ли тело ощутили боль. Он понял, что, как ни сильно его желание убить кварц-хасаатца, но потребность в снадобье сильнее. Даже на волосок от смерти, когда его собственные снадобья кончились, он не желал ничего с такой страстью. Все его тело дрожало, но он, как мог, пытался овладеть собой. В голосе его слышался лед.

— Эго уже не небольшая подлость, господин Гхо. Поздравляю тебя. Ты человек самого жестокого и омерзительного коварства. Неужели все, кто служит в Совете, такие же негодяи?

Господин Гхо развеселился еще больше.

— Эго недостойно тебя, господин вор. Я всего лишь пытаюсь временно приобщить тебя к моим интересам.— Он снова хмыкнул.— Я лишь обеспечиваю, чтобы на этот промежуток времени твои интересы стали моими. Что в этом такого плохого? Я считаю неподобающим для профессионального мошенника оскорблять благородного кварцхасаатца только за то, что он умеет хорошо провернуть сделку.

Ненависть к этому человеку, выросшая из первоначальной антипатии, грозила поглотить Элрика. Но теперь он немного успокоился, сумев овладеть своими эмоциями.

— Значит, ты хочешь сказать, что я твой раб, господин Гхо?

— Если тебе угодно. По крайней мере, пока ты не принесешь мне Жемчужину из Сердца Мира.

— А если я принесу тебе эту Жемчужину, то могу ли я быть уверенным, что ты дашь мне противоядие?

Господин Гхо пожал плечами.

— Ну, это уж ты сам решай. Ты умный человек, хотя и иностранец, и если ты дожил до сего дня, то благодаря своему уму, я в этом уверен. Однако не заблуждайся. Это снадобье готовится только для меня, и больше ты ни у кого не найдешь такого рецепта. Так что лучше держись условий, о которых мы договорились, господин вор, и ты уедешь отсюда богачом, в целости и сохранности, вместе со своим маленьким другом.

Настроение Элрика снова изменилось в сторону мрачного юмора. Теперь, когда силы вернулись к нему, пусть и искусственным образом, он мог причинить немало вреда господину Гхо да и всему городу. Буревестник, словно читая его мысли, шевельнулся у его бедра, и господин Гхо скользнул встревоженным взглядом по длинному рунному клинку.

Но Элрик не хотел умирать, не желал он и смерти Анаю. Он решил выждать, сделать вид, что он и в самом деле служит господину Гхо и его амбициям, а тем временем узнать, если возможно, побольше о природе этого снадобья, которого он так жаждал. Может быть, этот эликсир и не убивает вовсе. Может быть, это снадобье широко распространено в Кварцхасаате, и противоядие имеется у многих горожан. Но друзей у него здесь, кроме Аная, не было, и даже конкуренты господина Гхо не были готовы помочь ему против общего врага.

— А что, если мне безразлична судьба мальчика? — сказал Элрик.

— Ну, я думаю, я неплохо узнал твой характер, господин вор. Ты похож на кочевников. А кочевники похожи на людей из Молодых королевств. Они неестественно высоко ценят жизни тех, с кем связаны. И питают слабость к сентиментальной привязанности.

Элрик не мог не почувствовать иронию ситуации — ведь мелнибонийцы тоже считали себя выше таких чувств, и он был одним из немногих, кого волновала судьба не только членов своей семьи. По этой-то причине он и находился сейчас здесь. Элрик подумал, что судьба преподает ему странный урок. Он вздохнул. Он надеялся выйти из этого приключения живым.

— Если с мальчиком что-нибудь случится за время моего отсутствия, господин Гхо,— хоть что-нибудь — твоя судьба будет в тысячу раз хуже, чем та, что ты задумал для него. Или для меня! — Он смерил кварцхасаатца ненавидящим взглядом. Его глаза пылали адским огнем.

Господин Гхо вздрогнул, а потом улыбнулся, пряча свой страх.

— Нет, нет, нет! — Он нахмурил брови,— Ты не смеешь мне грозить! Я тебе объяснил условия. Я не привык к такому обращению, господин вор, я тебя предупреждаю.

Элрик рассмеялся, но огонь в его глазах не погас.