Элрик из Мелнибонэ

— Надежная посудина,— одобрительно сказал граф Смиорган.— Судя по виду, она из того же неизвестного материала, что мы видели в библиотеке Р’лин К’рен А’а.— Он залез в лодку и принялся изучать ее изнутри.

Элрик смотрел назад, на город, думая о человеке, который мог бы стать его другом, как граф Смиорган. У него не было друзей, кроме Симорил в Мелнибонэ. Он вздохнул.

Смиорган открыл несколько сундучков, которые отыскались в лодке, и ухмыльнулся при виде их содержимого.

— Хвала богам, я вернусь в Пурпурные города не с пустыми карманами — мы нашли то, что я искал! Элрик! Сокровища! В конечном счете это путешествие пошло нам на пользу1

— Да...— Мысли Элрика были о другом. Он заставил себя вспомнить о делах более практических.

— Но драгоценностями сыт не будешь, граф Смиорган,— сказал он,— А путешествие до дома нам предстоит дальнее.

— До дома? — Граф Смиорган выпрямил могучую спину, зажав в руке связку ожерелий.— До Мелнибонэ?

— В Молодые королевства. Ты, помнится, приглашал меня к себе.

— На всю оставшуюся жизнь, если пожелаешь. Ты спас меня от смерти, друг Элрик, а теперь ты помог спасти мою честь

— И эти события ничуть не встревожили тебя? Ты видел, что может сделать мой клинок не только с врагами, но и с друзьями

— Мы в Пурпурных городах не любим предаваться размышлениям о прошлом,— серьезно ответил граф Смиорган,— И мы постоянны в своей дружбе. Тебя, принц Элрик, мучит такая боль, какой я никогда не испытаю и никогда не пойму. Но я уже успел поверить в тебя. Почему я должен изменять своей вере? Мы в Пурпурных городах так не поступаем.— Граф Смиорган почесал свою черную бороду и подмигнул Элрику — Я видел несколько ящиков с провизией на разбитой шхуне Авана. Мы обогнем остров и заберем их.

Элрик попытался стряхнуть с себя дурное настроение, но это было не так-то просто, ведь он убил человека, который верил ему, а разговоры Смиоргана о доверии только усугубляли его чувство вины.

Совместными усилиями столкнули они лодку в воду, в которой густо росли водоросли, и Элрик, еще раз обернувшись на молчаливый лес, вздрогнул. Он думал обо всех надеждах, какие возлагал на это путешествие вверх по реке, и проклинал себя за глупость.

Он попытался вспомнить, как он оказался в этом месте, но слишком много прошлых событий перемешались с удивительно живописными недавними снами, посещавшими его. Были ли реальными Саксиф Д’Аан и мир голубого солнца? Элрик уже не был в этом уверен. А это место — было оно реальным или нет? Что-то похожее на сон в нем явно присутствовало. Ему казалось, что он проплыл по многим морям судьбы после своего побега из Пикарайда, и обещание покоя в Пурпурных городах влекло его сейчас больше всего.

Скоро должно прийти время, когда настанет пора возвращаться к Симорил, в Грезящий город, и Элрик обязан будет решить, готов ли он принять на себя ответственность за Сияющую империю Мелнибонэ. Но прежде он намеревается побыть у своего нового друга Смиоргана и познакомиться с обычаями простого и откровенного народа Мении.

Они подняли парус и поплыли по ветру, и Элрик сказал Смиоргану:

— Так значит, ты веришь мне, граф Смиорган?

Морской владыка был несколько озадачен прямотой этого вопроса. Он почесал бороду.

— Да,— сказал он.— Я верю тебе как человеку. Но мы живем в циничные времена, принц Элрик. Даже боги утратили свою чистоту, разве нет?

Элрик был озадачен.

— Ты думаешь, что я могу однажды предать тебя, как.., как я предал здесь Авана?

Смиорган покачал головой

— Такие мысли не в моем характере. Ты преданный друг, принц Элрик. Твой цинизм напускной, и в то же время я, пожалуй, еще не встречал человека, который, как ты, столь остро нуждался бы хоть в малой доли цинизма.— Он улыбнулся,— Тебя предал твой меч, разве нет?

— Вышел из-под моей власти, ты это имеешь в виду?

— Да, в этом-то и состоит усмешка судьбы. Человек может доверять человеку, принц Элрик, но, наверно, мы никогда не будем жить в воистину разумном мире, пока люди не научатся доверять человечеству. И тогда, я думаю, наступит конец всякому колдовству.

И тут Элрику показалось, что его рунный меч задрожал у него на боку и слабо застонал, словно слова графа Смиоргана встревожили его.