Элрик из Мелнибонэ

Корабль резво двигался по скалистым хребтам, поднимался по поросшим утесником склонам, он срезал путь, двигаясь по лесу, а потом величественно плыл по травянистым полям. Корабль двигался, как низко парящий ястреб, который держится над самой землей, но перемещается в поисках добычи с невероятной скоростью и точностью, выправляя курс едва заметным движением крыла. Воины Имррира собрались на палубе. Разинув рты, они отмечали продвижение корабля по суше, и многих пришлось загонять на места у парусов и на другие посты. Казалось, единственный из команды, кто не удивлялся этому чуду, был огромный воин, которого назначили боцманом. Он вел себя так, как если бы находился на борту своего боевого барка – невозмутимо исполнял свои обязанности, требуя, чтобы все делалось, как полагается – по-моряцки. А вот рулевой, которого выбрал Элрик, напротив, пребывал в легкой панике, с недоверием относясь к кораблю, которым управлял. По его виду было понятно, что он чувствует: корабль в любую минуту может удариться о скалу или запутаться в зарослях сосен. Он все время облизывал губы и, невзирая на свежий ветер, отирал пот со лба, а дыхание его вырывалось изо рта клубами пара. И тем не менее он был хорошим рулевым и постепенно приспособился к управлению кораблем, хотя его движения и оставались в силу необходимости более быстрыми, чем на обычном корабле, потому что времени на размышления у него не было и решения нужно было принимать немедленно – корабль двигался по суше со скоростью, от которой захватывало дыхание. Они перемещались быстрее скачущего коня, даже быстрее любимых драконов Дивима Твара. И в то же время эта скорость наполняла их сердца восторгом, о чем свидетельствовало выражение на лицах имррирцев. Довольный смех Элрика разносился по кораблю, заражая весельем всех членов команды.

– Ну, если сейчас Гроум пытается замедлить наше движение, то я даже представить себе не могу, с какой скоростью мы будем двигаться по воде, – сказал он Дивиму Твару.

Настроение Дивима Твара немного изменилось к лучшему. Его длинные волосы струились по ветру, обрамляя улыбающееся лицо, обращенное к его другу.

– Да, пожалуй, нас снесет с палубы, и мы все упадем в море.

И вдруг, словно отвечая на их слова, корабль начал дергаться и одновременно раскачиваться из стороны в сторону – он как будто попал в мощные поперечные потоки. Рулевой побледнел и вцепился в рычаг, пытаясь снова подчинить его себе. Раздался короткий ужасающий вопль, и один из моряков свалился с самой высокой реи на палубу, в мгновение ока превратившись в мешок с костями. Потом корабль дернулся еще раз-другой, и помехи остались позади – они продолжили плавное движение.

Элрик посмотрел на тело упавшего моряка. Внезапно все его веселье как рукой сняло, и он ухватился за перила руками в черных кольчужных рукавицах. Его крепкие зубы заскрипели, яростно засверкали малиновые глаза, а губы скривились в иронической усмешке: «Какой же я глупец! Какой же я глупец – искушаю богов!»

Хотя теперь корабль двигался почти также ровно, как прежде, что-то, казалось, мешало ему, словно слуги Гроума цеплялись за днище, как раки могут цепляться за днище в море. И Элрик ощутил что-то в воздухе, что-то в шуршании деревьев, мимо которых они неслись, что-то в колебаниях травы, кустов и цветов, по которым они двигались, что-то в громаде скал, в крутизне горных склонов. Он понял: это присутствие Гроума Земного – Гроума Земли под корнями, Гроума, который хотел единолично владеть тем, чем когда-то они владели вместе с братом Страашей, тем, что когда-то они соорудили в знак своего союза и из-за чего поссорились. Гроум желал вернуть себе Корабль, что может плавать по суше и по морю. И Элрик, глядя на черную землю, почувствовал, как ужас охватывает его.

Глава седьмая Чего пожелал бог земли