Эльмира Нетесова Мгновенья вечности

— Вика! А как жить собираешься? — спросил Илья Иванович. И уточнил:

— Учительницей будешь работать?

— Не знаю. Если совсем честно, я не сумею в эту зарплату уложиться. Копеечная она. Мои родители не вечные. Всю свою жизнь не смогут мне помогать. Да и самой стыдно просить у них. Им самим нелегко, а тут я на шее. Мои однокурсники не хотят в школе работать. Дипломы получат и пойдут работу искать. Я тоже что-то подыщу. С дипломом устроиться проще.

С этим доводом согласились все.

Прошли еще три недели. Яков с Викой встречались почти каждый день. Их отношения не остались в поселке незамеченными, и по соседям уже пошел слух о скорой свадьбе в семье Терехиных. Эту тему шумно обсуждали бабы в магазине. Шептались старухи за спиной участкового, мол, вот хоть и с ребенком-приемышем, а сумел девку из города завлечь. Ни на что не глянув, с Яшкой любится на виду у всех. А и то сказать правду, парень неплохой. За такого не то городская, а и столичная согласится выйти замуж.

— Ну ведь участковый он, наш Яшка. Работа у него собачья! В ней всякое случается,— прошамкал дед Савелий и напомнил обсевшим со всех сторон бабкам, как приключилось в прошлом году:

— На свадьбу к Цыбиным понаехали гости отовсюду. Родня с городу, с деревень. В избе места не хватило. Вздумали на дворе столы поставить, хоть и дом в два этажа. Ну, жених, ихний Петька, рыжий змей, все носится вкруг богатой городской родни. Всем угождает, на невесту мало внимания. Она с деревухи взятая, мол, куда денется, нехай радуется, что честь ей оказана. Ить Цыбины на весь поселок наипервейшие богатеи. Равных им и тогда не имелось.

— А невеста из захудалых? — встряла подслеповатая Аграфена.

— Не об этом говорка. Слышьте, девоньки! Конфуз какой вышел! Уже столы накрыты, гостей позвали, пошли за невестой. Ищут, зовут, а девки нет нигде. Словно ее и не было никогда, будто приснилась она Петьке. А и спросить о ней некого. Никого из невестиной родни на свадьбу не позвали. Постыдились, погнушались бедноты. Ну и обошли их вниманьем. А тут девка пропала. Ведь вот точно была. Своими руками ее наряжали. Ох и хороша! Как картинка смотрелась. Да только где она? Какой черт ее спер, или лешаки унесли в болота? Короче, нигде ни голоса, ни звука. И только в саду на ветке увидели невестино белое платье. Ну и все прочее при нем. А самой девки след простыл.

— Обиделась она за свою родню, вот и сбежала от корявого хорька. Как же можно так забидеть ее родителев?

— Ну, гости, оно конешно, вскоре позабыли, зачем приехали. Напились и веселились без свадьбы. Им дай повод. Ну, а Петька, жених несостоявшийся, в деревню к родне намылился, чтоб там свои претензии выложить и неустойку взять. Либо опозорить их вместе с дочкой на весь окрест. Так-то и приехал к вечеру. В дом ввалился вместе с двумя другами. А там на лавках старики, да детва голожопая. На гостей во все глаза таращатся:

— Где Анна? У вас прячется? Почему она сбежала со свадьбы и опозорила всю мою семью? — спрашивает у родителев. Те ни сном, ни духом ничего не знали. Дочка их лишь через неделю объявилась. Но не одна. С парнем, с каким любилась, пришла к родителям. Старики хотели, чтоб Анка жила безбедно в богатом доме, вот и выпихнули к Петьке. А парень, прознав про то, украл ее. Пришел, смешался с гостями, вывел в сад, велел снять с плеч чужое платье и увел голубушку в свой дом. Из-под Петькиного носа украл невесту. Тот с год холостяковал. Все девки ему отказывали и смеялись до икоты над шелудивым козлом. Лишь опосля оженился. Но и до ней слух дошел.

— А как же Аннушка нынче живет?

— Худо девоньки, померла она, не разродилася первенцем. Уж такая у ней судьбина полынная, с самого изначалья не повезло.

— Зато теперь старики пужаются выдавать замуж девок поперек их воли. Нынешние еще круче наказать сумеют и жениха, и родителев. Едино плохо, нынче мужиков все меньше становится, а и живут они совсем мало.

— Ну, наш Яшка ни тот Петька, уж и не ведаем, зачем ты просказал энту басню, только теперь на кажного мужика по десятку баб приходится. За любого заскорузлого в драку промеж собой...

— Я об том сказывал, что и раней, и нонче по любовям ожениваются.

— Ой, голубчик! Всяко бывает, ты нас испроси, сколько мы от тех любовей натерпелись за свой век, аж вся душа в мозолях изболелась. Пошти всплошную вдовами пооставались. О прошлом, коль взад оглянуться, и вспомнить нечего.

— Ну, может, Яшка счастливей и чище нас! — предположила бывшая почтальонка Галина Антиповна.

— А чем это Терехин лучше? Придумали тоже! Я в запрошлом годе гнала самогонку. На всякие свои нужды запас вздумала собрать. На тебе, Яшку черти принесли. И говорит, мол, по духу определил, чем я занята. Всю самогонку в туалет вылил змей. А ведь почти полный молочный бидон собрала. Я его каталкой по спине огрела. Он же пригрозил, если увидит на базаре с самогонкой, враз в милицию и под суд отдаст. А вы его хвалите! Хорек он, кабан немытый, шелудивый пес! Пусть и у него удачу из рук вырвут! Как он обидел меня, пусть ему так воротится! — заходилась рыхлая старуха.

— Меня тож в милиции ночь продержал.