Эльминстер в Миф Дранноре

Филаурель в его объятиях задрожала. Эл понял, что она тихонько заплакала, и машинально начал гладить ее по волосам и плечам, но его утешения не помогали. Леди Намирийта снова стиснула зубы, но Меларю и некоторые из воинов теперь смотрели на самозванца, стоявшего в их кольце, немного приветливее.

Старый эльф кивнул:

– Ваши слова звучат искренне. Тогда знайте, что я намерен бросить заклинание, которое не будет означать нападение, и ведите себя соответственно.

Он поднял руку, очертил круг, развел и согнул два пальца и сдунул с ладони немного пыли или какого-то порошка. В палате раздалось пение, и все воины, окружавшие его, поспешно отступили назад. «Поющий воздух» – некий вид препятствующего заклинания, как предположил Эл, – крепко охватил его со всех сторон.

Он просто кивнул старому магу. И ждал. Филаурель теперь плакала, не скрываясь, и он, убаюкивая ее на своей груди, пробормотал:

– Леди, позвольте, я расскажу вам все о том, как умер ваш брат.

В комнате внезапно установилась мертвая тишина.

– Случайно в лесу я наткнулся на дозор, в который входил и Юмбрил…

– Дозор, который он возглавлял, – почти фыркнула леди Намирийта.

Эл серьезно и печально склонил голову:

– Безусловно, леди. Я не хотел проявить какое-либо неуважение. Я увидел, как пали последние из его товарищей, в живых остался он один, со всех сторон окруженный рукхами. Хобгоблинов было слишком много. Их было невозможно сокрушить ни его заклинаниями и ни моими собственными…

– Вашими заклинаниями? – не скрывая презрения, усмехнулась она, и тон ее явственно показывал, что она ему нисколько не верит, в то время как Филаурель подняла залитое слезами лицо и ловила каждое его слово.

– Пока я к нему пробивался, один из рукхов ранил Юмбрила, и он упал в ручей. Своей магией я унес нас обоих от врагов, но он умирал. Если бы он пожил подольше, он стал бы моим проводником, чтобы я мог принести его сюда. Но у него хватило времени только на то, чтобы показать мне, что я должен приложить кийру к своему лбу, прежде чем он падет… и превратится в прах.

– Он сказал что-нибудь? – всхлипнула Филаурель. – Его последние слова: вы помните их? – Ее голос поднялся до муки и отозвался в каждом, даже самом дальнем, углу опочивальни.

– Сказал, леди, – ласково ответил Эл. – Он выкрикнул имя и с ним отошел к праотцам. Это имя было – Айэкларун.

Раздался всеобщий стон, Меларю и Филаурель закрыли лица руками. Их мать, однако, стояла, как белолицый камень, а старый маг эльфов только печально кивнул.

Тем временем в комнате появились новые фигуры, стройные и горделивые. Они вошли и стали у дверей. Их наряды были роскошны, а манеры надменны: четыре девушки и две совсем маленькие девочки во главе с юным и гордым эльфом-лордом. Эл узнал его по видению камня мудрости, хотя здесь не было ни плавно летающего кресла, ни деревьев-колонн, ни солнечных бликов. Это был Орнталас, нынешний – хотя он этого еще не знал – наследник династии Аластрарра.

Орнталас смотрел на Эла в некотором замешательстве.

– Брат, – спросил он, слегка нахмурив красивые брови, – что все это значит? – Он оглядел опочивальню. – Дом ваш, и нет нужды из-за чего-то бросать нашей семье вызов. – Его взгляд упал на Филаурель и потемнел. – Или вы забираете нашу сест…

– Сохраняйте спокойствие, юноша, – серьезно сказал Нейриндам. – Такие мысли унижают нас всех. Видите драгоценный камень на челе брата?

Орнталас взглянул на дядюшку так, будто тот лишился рассудка.

– Конечно, – ответил он. – Или это какая-нибудь игра? Быть…

– И еще раз, – решительно вмешалась леди Намирийта, и кто-то из воинов, стоявших в кольце, хмыкнул.

Услышав это, юный лорд еще больше выпрямил спину. Эл подумал, что сейчас он похож на того жирного торговца с улицы Хастарла, что свалился с лошади на булыжники мостовой, а потом вскочил и старательно сделал вид, будто ничего не случилось и зад у него не выпачкан конским навозом, а сам оглядывается, не видел ли кто-нибудь его конфуза.

Орнталас оглядел комнату, всем видом требуя тишины, и заявил дядюшке:

– Да, глубокочтимый дядя, я вижу кийру.

– Хорошо, – сухо ответил старый эльф, и опять кое-кто из воинов захихикал, хотя и более сдержанно. Нейриндам подождал, пока смешки утихнут, и продолжил: – Вы, как и все мы, присягали на повиновение носителю кийры.

– Да, – кивнул Орнталас и снова в замешательстве нахмурился. – Я знаю это с детских лет, дядя.

– И до сих пор помните? Хорошо, хорошо, – мягко сказал старый маг, вызвав этим еще несколько смешков. На лицах леди Намирийты и Меларю появилось раздражение, обе пошевелились, но ничего не сказали.

– Тогда клянетесь ли вы кийрой нашего дома и всеми нашими предками, которые в нем жили, не поднимать руку и не метать заклинания на брата, когда он к вам приблизится? – спросил Нейриндам, и голос его вдруг стал таким же твердым и звенящим, как железо клинка, ударившегося о металл.

– Клянусь, – коротко ответил Орнталас.

Старый эльф взял юношу за руку, провел его за собой сквозь поющий барьер, развернул лицом к Элу и сказал: