Элли и Звери

В коридоре толпа. Была бы я одна, точно растерялась бы. Но Тата – мой верный проводник, она точно знает, куда идти, тащит меня за руку.

Я послушно иду, а потом словно спотыкаюсь.

Потому что вижу их.

Они стоят на противоположной стороне коридора и смотрят на меня. Нас разделяет студенческое море, шум и беготня. Но все это отходит даже не второй – на десятый план. Складывается ощущение, что в целом шевелящемся пестром мире сейчас только мы.

Я, замершая столбом и вынужденная крепче уцепиться за руку Таты, как назло, остановившейся поболтать с кем-то.

И они. Двое одинаковых парней. Высоких. Красивых. С одинаковыми хищными взглядами. Они смотрят на меня. И нет никакого сомнения, что меня узнали.

Никакой надежды, что это не так.

Меня узнали.

Они стоят, смотрят, тяжесть их взглядов материальна настолько, что у меня становятся влажными ладони, пот выступает над верхней губой от внезапно накатившей духоты. Мне жарко. Так жарко, как было тогда, горячей анапской ночью, когда я позволила этим парням делать с собой все, что им хотелось.

Меня неожиданно совершенно оглушает такой дозой желания, словно… Словно они каким-то образом сумели передать мне свои эмоции через коридор.

Я теряюсь, краснею, уже не думая о том, насколько это правильно, насколько уместно.

Я не знаю, что делать дальше.

Бежать? Куда?

Стоять на месте? А если подойдут?

Если… Если при всех…

В первый раз в своей жизни я теряюсь настолько, что даже думать не могу. Никогда такого не было.

Когда бежала от папаши гребанного Рустика, пожалуй, только, да и то подсознание в совершенно правильном направлении вынесло.

А тут…

Черт…

А они смотрят. Глаз не сводят с меня!

И это одновременно пугает и будоражит.

Ощущение, что меня трогают. На расстоянии. Настолько все материально. Я даже руку непроизвольно подношу к груди, чтоб закрыться.

– Эй, ты чего застыла?

Голос Таты вырывает меня из безумного наваждения, приводит в чувство. Обрушиваются все звуки учебного заведения – шум, гам, хохот, разговоры, стук каблуков, телефонные звонки…

– Да так…

– Опять зверята? – она отслеживает мой взгляд, качает головой, – валим. Они нахер не нужны. Много проблем.

– Да… Да…

Близнецы, даже не переглядываясь и не переговариваясь именно в этот момент начинают двигаться к нам.

Мама моя! Они же подойдут сейчас!

Я крепче хватаюсь за руку Таты.

– Да ты чего? – удивляется она, – знаешь их, что ли?

– Нет!

– Ну тогда валим! Мне с ними некогда базарить, да и не особо хочется.

Она тащит меня прочь, а я вздрагиваю от свиста вслед и крика:

– Татка! А ну стой!

– Некогда нам! Пока!

Тата машет рукой и быстро утаскивает меня прочь к лестнице, потом поворачивает в неприметный коридор, который выводит к другому корпусу, и там я, наконец, понимаю, что все это время, если и дышала, то через раз, и делаю глубокий длинный вдох.

– Ну ты чего? – удивляется опять Тата, останавливаясь и внимательно смотря на меня, – они напугали тебя, что ли? Так ты не бойся, они нормальные вообще-то, просто для девчонок – не подарок. Или понравились?

– Нееее…

Я выдыхаю, и сердце вроде бы приходит в норму. В отличие от мыслей. Потому что те скачут, как суматошные белки.

Что делать? Уезжать? Куда? Только все налаживаться стало…

Просто уйти из института? Совершенно не хочется…

Поговорить, может, с ними?

Чего я, в самом деле, так испугалась?

Нервная реакция какая-то, блин…

Глупая.

Как у девицы-недавалки малахольной.

– Ну и отлично! Все равно ты не в их вкусе, уж прости, – смеется Тата и тащит меня на следующую пару.

А вот тут я бы с ней поспорила, конечно.

Но не буду.

Надо решить, что делать дальше.

И для этого у меня есть целая пара впереди.

Или даже целый учебный день и больше, если они не будут меня искать.

Может, не будут?

Глава 10

Зверята

Ромка смотрит на брата, оценивает уровень офигевания и упавшую на пол челюсть и даже не ржет, как обычно. Потому что знает – в зеркало смотрится. Потому что у него самого точно такая же рожа. Один в один.

И это не потому, что они – близнецы.

Нет.

Тут дело в другом.

Вернее, в другой.

Той, которая никак, ну просто никак не должна была тут нарисоваться!

Той, которую они весь гребанный август искали по всей гребанной Анапе!

А нашли только дикие слухи о том, что она, типа, замуж вышла. И все молчат, за кого, только глаза опускают…

А еще говорили, что она не вышла замуж. А сперла что-то охерительно дорогое и свалила из города. И при этом понимающе качали головами, твари. Типа, ну да, чего еще от детдомовки и шалавы ждать.

Вообще, на удивление маленький и глупый город оказался. Не таким он Ромке запомнился с прошлого года.

Нет. Тем жарким летом, когда они впервые приняли участие в пробеге вместе с очень крутыми в их байкерской тусовке парнями, Серым и Даней, Анапа встретила их ласково. Жарким солнцем, теплым морем, сладкой чурчхеллой. И сладкой девочкой. Невозможно сладкой.

Их с братом неожиданным кайфом. И таким же неожиданным обломом.

Ромка морщится, потому что воспоминания, как обычно, сначала вызывают стояк, а потом злость.

И точно знает, что у Димаса та же история. Просто брат не такой открытый, не такой болтливый. Но такой же ненормальный. Упертый. Баран.