Элла покинула здание!

Я встрепенулась, поставила тарелочку с дыней на тумбочку и строго велела хозяйственнице:

— Запомни, я болею.

В тот миг, когда в палату вошел шеф, я лежала на койке, укрывшись простыней и слабо шептала:

— Ничего, ничего, я скоро встану.

Старший следователь сердито прикрикнул:

— Куда ты там встанешь! Лежи, немочь!

Фекла поднялась и отошла к окну, пытаясь кашлем скрыть смешок.

— Я в порядке, — едва слышно заверила я Марьяна. — Правда.

Старший следователь бросил тревожный взгляд и сунул мне кулек с пирожками.

— С вишней! — обрадовалась я. — Спасибо.

— Мне пора, — сдавленно произнесла хозяйственница и удрала прежде, чем рейян заметил ее странные вздохи и хрипы.

Я с облегчением проводила ее взглядом и слабо улыбнулась начальнику. У меня тут план по доведению Белянского до нужного направления мыслей, он уже на пути, даже вкусности носит, и никто не должен мне мешать осуществлять задуманное.

— Врач уверен, что тебе стоит побыть здесь еще несколько дней, — сообщил шеф. — А ты требуешь выписки, хотя на здоровую не тянешь.

— Я здорова! — заверила я с чувством, но не слишком громко. — Полностью. Да и работа… Как же работа, шеф?

— Работа подождет, — вздохнул Белянский. — Никуда эти бумажки не денутся.

«Да неужели? — про себя с ехидцей сказала я. — И это говорит наш трудоголик?»

— Но, шеф…

— Бонс!

— Я не могу здесь оставаться, — выдержав паузу, с трагизмом сообщила я. — Здесь я никак не могу полностью поправиться. Мне нужна другая обстановка.

— Кто-то должен за тобой присматривать, — напомнил Марьян.

— Нет необходимости, — едва приподняв руку над койкой, отмахнулась я. — Я прекрасно могу справляться сама.

— За тобой должен кто-то присматривать, — с нажимом повторил Белянский.

— Я совсем одна в столице, — со вздохом напомнила я. — Я не могу просить о такой услуге Уллу. А больше некого…

— Я могу сам за тобой присмотреть, — вымолвил старший следователь раньше, чем, похоже, успел обдумать свои слова.

Я с усилием затолкала поглубже и широкую усмешку, и победный возглас, смиренно и кротко прошептав:

— Я не хочу вас обременять.

— Зови меня уже по имени и на «ты», — вздохнул начальник.

— Да, шеф, — с хитринкой улыбнулась я, села и обняла Белянского.

— Это еще что такое? — насторожился старший следователь при виде моей прыти. — Бонс, да ты… Я тут думаю, что у меня сотрудник едва дышит, а она!..

— Марьян!

— Ты… Я не знаю: ты розовое недоразумение, мое личное зло или мое личное счастье? — вздохнул Белянский, обняв меня в ответ.

— Жизнь покажет, — отозвалась я, жмурясь, как довольная кошка.