Елка в подарок

— Нет, просто иногда я снимаю девочек. Это же проще, правда? Я еду в Булонский лес или в Венсенский парк… Согласен, может быть, такие развлечения смешны в моем возрасте, но… Я везу девушку в ночной бар. Там мы пьем шампанское, прежде чем отправиться в гостиницу… В такие моменты мне кажется, будто я выхожу в свет…

Я отвожу глаза.

Кто это сказал, что все человеческие драмы начинаются с одиночества?

— Собственно, если вам необходимо подтверждение, с кем я провел ночь, то это просто.

Заведение, где мы с ней были, называется “Рентгеновский луч”. Это на Сен-Жермен-де-Пре, рядом с медицинским факультетом…

Я записываю название бара, выводя нетвердой рукой каракули в своем блокноте, и одним глазом смотрю на фотографии, лежащие передо мной. И вдруг в моем мозгу начинает вибрировать хорошо знакомый колокольчик.

— Ладно, господин Аква, вы можете идти. Хочу вас уверить, дело останется для вас без последствий.

В качестве доказательства я протягиваю ему свою аристократическую руку. Он пожимает мои пять.

— Благодарю вас за понимание, господин комиссар.

И вот Аква просто встает и уходит, а я хватаюсь за фотографии, вернувшие меня в лихорадочное состояние. У бедолаги Кийе, как я теперь понимаю, проблемы не только с женой, но и со зрительной памятью. Он ошибся, сказав, что перед домом был огород, где рос перец и еще что-то. Какой огород? Там и конь не валялся. В том месте, где был зарыт труп женщины, виден зонтик со столом и стульями, а на месте захоронения доблестного тевтонца Келлера — садовая скамейка.

Глава седьмая

В которой я заслуживаю если не ордена Почетного легиона, то хотя бы синяка под глазом

С грустной рожей, но, как всякий современный человек, в резиновых перчатках, Кийе моет свою жалкую посуду.

— Опять я. Он удивлен.

— Вам не удалось отыскать фотографии у Бормодура?

— Удалось…

Его взгляд выражает недоумение, будто он рассматривает на ботинке плевок неизвестного происхождения.

— Тогда что вас опять привело ко мне?

— Хочу вас озадачить!

— Черт!

— Ваш патрон, знаменитый и всемогущий Симон Перзавеса, не хотел, чтобы кто-то узнал об этом деле, так ведь?

— Он и сейчас этого не хочет! — уверяет Кийе.

— Тогда нам остается только схватить убийцу. И знаете, что из этого выйдет? Его ведь не получится посадить потихоньку, ему даже морду не начистишь по секрету от всех, правда?

— Согласен, поймать и наказать убийцу втихомолку вряд ли удастся.

— Я вас не провоцировал — вы сами сказали.

— И кто же этот таинственный убийца, которого осталось только захомутать? — спрашивает он, указывая мне на стул.

— Его просто не отличить от бедняги секретаря редакции: очень впечатлительный человек с развитым воображением!

Узкий лоб хозяина бетонной мышеловки покрывается морщинами, а к бледности примешивается некая болезненная розоватость. Он поднимает на меня глаза.

— Еще один ребус?

— Нет, Кийе. На этот раз обвинение!

— Так вы обвиняете меня?

— Именно!

— Неслыханно!

— В каком-то смысле — да! Неслыханно — с вашей точки зрения. Вы совершили маленькую, совсем крохотную ошибку, но она будет вам стоить дорого. Это как игра на бирже — все предвидеть невозможно! Вы мне говорили, что земля у дома на фотографиях выглядела обработанной, то есть на переднем плане огород, так? Помнится, видны кочаны капусты и, кажется, перец!

— Я мог и ошибиться!

— Действительно, вы ошиблись. Я бросаю фотографии на заляпанный кухонный стол:

— И вот доказательство!

— Ну и что из этого?

— Вам бы лучше сказать “до этого”! В самую первую нашу встречу вы утверждали, что никогда не ездили смотреть дом в Маньи.

— Я и сейчас утверждаю.

— Каким же образом вы могли быть в курсе относительно растущего перед домом перца? А ведь он там и правда растет!

Парень способен на неожиданные реакции: он смеется.

— Тьфу, черт! Ну и идиот же я!

— Нет, не идиот, просто и на старуху бывает проруха. Я же говорю — все предвидеть невозможно!.. Другое дело, что тем самым вы помогли мне завершить сложное расследование, но одновременно создали моральные проблемы.

— Что вы имеете в виду?

— Я имею в виду неминуемый скандал для вашей злосчастной газеты. Можете представить себе рожу вашего любезного хозяина Симона Перзавеса, когда я ему представлю свой подробный доклад?

— И что же вы изобразите в своем докладе?