Елизавета. В сети интриг

Однако и плоды патриархального воспитания были налицо – Анна была глубоко религиозна и серьезно наставлена в православии. Уже упоминаемая нами госпожа Рондо, которой повезло попасть не только в парадные, но и в личные покои семнадцатилетней принцессы, писала: Анна «ставила образа во все углы своих комнат, следила, чтобы везде были зажжены лампады».

Императрица Анна, бездетная, назвала принцессу своей наследницей и потому всерьез думала о династическом браке для своей племянницы – о браке, дети которого могли бы стать подлинными наследниками и тем самым уже навсегда избавить тетку и мать от призрака Петровской крови.

А чтобы законодательно закрепить это хлипкое построение, был издан указ, согласно которому Анна Иоанновна объявляла своим наследником будущего ребенка племянницы – принцессы Мекленбург-Шверинской Елизаветы-Екатерины-Христины, в крещении Анны Леопольдовны. После этого все подданные были приведены к присяге на верность будущему наследнику.

Для поисков жениха на Запад отрядили генерал-адъютанта Карла Густава Левенвольде. Тот, проведя в Европах около года и всласть навыбиравшись, сыскал двух относительно достойных наследников: маркграфа бранденбургского Карла и принца Антона Ульриха Брауншвейг-Беверн-Люнебургского.

Брак с Карлом Магдебургским для России означал бы сближение с Пруссией, брак с Антоном Ульрихом, племянником императора Карла VI, – с Австрией. И опять ни слова о том, что мог значить этот брак для самой Анны Леопольдовны!

Сначала выбор пал на Карла, начались было соответствующие переговоры, но венский двор приложил все усилия к тому, чтобы этот брак расстроить, и добился приглашения в Россию, которое было послано принцу Антону Ульриху. Давайте еще раз послушаем леди Рондо – жену английского посланника при русском дворе, которая присутствовала при первом появлении молодого Брауншвейга в столице: «Наружность принца хороша, он очень белокур, но выглядит изнеженным и держится скованно. Это да ещё его заикание затрудняют возможность судить о его способностях».

Итак, в день рождения Анны Иоанновны девятнадцатилетний Антон Ульрих появляется в Петербурге. Внешностью, малым ростом, неловкостью и застенчивостью он производит весьма неблагоприятное впечатление и на императрицу, и на будущую супругу. Не сказав ни слова по поводу брака, императрица оставляет Антона Ульриха в России, принимает в русскую службу и жалует ему чин полковника кирасирского полка.

– Даст бог, форма ему пойдет. А там уж все равно, хорош ли лицом, или дурен – мужчина в самом соку!

Увы, но Анна Иоанновна тут сплоховала – даже одетый в форму, украшенный, словно рождественская елка, Антон Ульрих не пришелся по вкусу Анне Леопольдовне. Потерпели фиаско и все его попытки сблизиться с невестой.

Принцессе Елизавете-Екатерине-Христине Мекленбург-Шверинской было пятнадцать лет, когда она приняла православие и получила новое имя – Анна, в честь тетушки-императрицы, ставшей для племянницы крестной матерью. Отчество для принцессы выбрали по второму имени отца – Леопольдовна.

Тетушка на радостях одарила «милое мое дитя, Аннушку» орденом святой Екатерины. Но с браком решила все же не торопиться – уж очень явной была холодность Анны Леопольдовны к жениху. Свадьбу решено было отложить до совершеннолетия невесты.

На самом же деле равнодушие Анны объяснялось чрезвычайно просто: пятнадцатилетняя принцесса была увлечена молодым графом Линаром, красавцем и щеголем. Причем увлечение было взаимным. Во дворце бывает непросто сохранить чувства в тайне, но тут юным любовникам чрезвычайно повезло: им покровительствовала падкая на душевные драмы и к тому же вполне явно поддерживающая прусские интересы воспитательница Анны, госпожа Адеркас.

Злые языки, ох, слишком часто упоминаемые нами, увы, непременный атрибут любого двора, пусть и самого захудалого, утверждали, что госпожа Адеркас и сама пала жертвой чар Линара. Правда сие или вымысел, нам неведомо. Однако Линар был истый щеголь, отличавшийся светской любезностью и утонченностью, привитыми ему в Дрездене – городе, который по праву соперничал в те дни с блистательным Версалем. Портрета этого господина не сохранилось, мы судим лишь по отзывам современников. Но он был, говоря современным языком, роковой красавец и кумир всех дам.

Однако юная Анна не была столь проста – она бы не прельстилась пустым придворным щеголем: в графе Линаре ее привлек, кроме внешности, конечно, и острый ум, и широкое образование. Их объединяла к тому же и страсть к чтению. И, совсем как в прочитанных ими романах, между ними завязалась, причем весьма быстро, оживленная переписка, которая продолжалась бы и продолжалась, если бы через два года тайну не раскрыла сама императрица. Гневалась она долго и шумно, воспитательницу принцессы распорядилась выслать за границу, а граф Линар под благовидным предлогом был немедленно отозван в Польшу.