Елизавета. Любовь Королевы-девственницы

И с истинно женской непоследовательностью Елизавета тут же додумывала окончание мысли, полностью противоречащее ее началу: отныне никто не посмеет упрекнуть английскую королеву в том, что она слишком ценит Роберта Дадли! С женской точки зрения никакого противоречия здесь не было: попробуйте обвинить, что Дадли излишне дорог для меня, ведь я отдаю его другой, причем сопернице. И попробуйте упрекнуть в недостаточно теплом отношении к кузине Марии, если я отдаю ей самого дорогого сердцу Роберта. Никакого противоречия, возьми, пусть тебе будет хуже!

– Сэр Дадли, я поставлю ваших с Марией будущих детей наследниками первой очереди…

Роберт едва сдержался, чтобы не заорать: «К черту будущих детей!» Мысли метались, пытаясь найти приемлемый выход. Чего она в действительности хочет?! Роберт вспомнил, как однажды услышал от вышедшего из кабинета королевы Сесила произнесенное сквозь зубы «чертова баба!». Сейчас Дадли с ненавистным ему Сесилом был полностью согласен. Не его ли это задумка?

Но размышлять некогда, королева с интересом наблюдала за выражением его лица, и Роберт все же преклонил перед ней колени:

– Бесс, если я так надоел вам, просто прикажите удалиться с глаз, но не лишайте возможности видеть вас хотя бы издалека! Я не вынесу разлуки!

Что-то изменилось во взгляде Елизаветы, причем не в его пользу, взгляд стал почти презрительным:

– Встаньте, сэр Роберт, и перестаньте ломать комедию.

Она почти устало махнула веером:

– Вы женитесь на королеве Шотландии и станете шотландским королем. А сейчас оставьте меня.

Последнему Дадли охотно подчинился, он просто не знал, как вести себя дальше, и бедолаге нужно время для осмысления непонятного поведения королевы. Он действительно удалился, старательно изображая обиду, мол, если вам так угодно, Ваше Величество…

Елизавета смотрела вслед своей давней любви с непонятным для нее самой раздражением. Чего она ожидала?

После ухода Роберта Елизавета приказала никого не пускать, разве только небо низвергнется на землю, и осталась в кабинете одна. Она то вставала и быстрым шагом расхаживала от большого кресла к окну, то стояла у окна, то снова садилась, один раз даже на низкую скамеечку для ног… Королева пыталась разобраться сама в себе.

Изящная на первый взгляд задумка – женить своего несостоявшегося любовника на шотландской королеве – теперь казалась не такой уж изящной. Чувства Роберта она в расчет не принимала, ему полагалось любить свою королеву Елизавету, он любит. Но Дадли повел себя как-то не так, как хотелось. И королева размышляла именно над этим. Ни малейших сомнений в том, что Мария проглотит наживку, у Елизаветы не было, куда она денется, такой красавчик, как Роберт Дадли, существует только один. Глубоко внутри даже шевельнулась жалость к кузине: бедолага, заниматься любовью с Робертом, зная, что с его стороны это только ради рождения наследников по приказу королевы Англии!

Но с самим Робертом было что-то не то. Почему он так задумался, что даже не сразу упал на колени? А чего она ждала? Елизавета сама себе не желала признаваться, что ожидала более горячих возражений. Вспомнив первые мгновения после своих слов о его предстоящей женитьбе, Бесс представила себе совсем иную картину: вот Роберт падает к ее ногам, сраженный такой жестокостью возлюбленной… нет, лучше не так. Он хватает ее руки, осыпая поцелуями каждый палец, умоляя не отдавать другой даже мысленно… Нет, лучше он хватает ее за плечи и целует не пальцы рук, а губы, шею, грудь… можно и ниже. Да, это было бы значительно эффектней! В отчаянии Роберт переступает ту границу, которую она сама для него установила – не ниже впадинки под шеей. Ему уже все равно, он не в состоянии совладать собой… он весь горит, она тоже… Его руки… они бесцеремонно вторгаются туда, куда по правилам приличия вторгаться запрещено…

М-м-м… дурацкие фижмы наверняка вздернулись, мешая. Но это неважно, мысленно она была уже не только без фижм, но и без платья вообще! Пусть он возьмет ее в кабинете, а подслушивающие у дверей (они всегда подслушивают, несмотря на запрет) дамы страшно позавидуют ее стонам, и после ухода Дадли придется спешно поправлять прическу и платье, проверяя, все ли застегнуто… Но одна из многочисленных пуговиц останется незамеченной, и королева, скромно потупив глаза, укажет на нее фрейлине, мол, поправьте…