Елизавета Федоровна

Через его личные вещи, через его портреты и фотографии, развешанные повсюду, Виктория ощущала с ним постоянный контакт. Через воспоминания о былом счастье пыталась добраться до нового смысла своего существования. «Его желания, его планы, его мнения по всем вопросам отныне будут для меня законом, — сообщала королева своему дяде, бельгийскому королю Леопольду. — Никакая сила в мире не сможет заставить меня отказаться от того, что он решил или пожелал».

Вскоре после похорон принца, на которых, согласно традиции, она не присутствовала, Виктория вместе с семьёй переехала в Осборн-Хаус, любимое детище Альберта, созданное его стараниями на острове Уайт. Здесь всё напоминало о нём, «обожаемом ангеле», отчего становилось ещё тяжелее, и наступившее Рождество королева не смогла встречать, как праздник. Первый день наступившего нового, 1862 года она посвятила выбору портретного рисунка для будущей статуи мужа, а 10 февраля, в двадцать вторую годовщину их свадьбы, целиком погрузилась в молитвы. Теперь это была одна из священных дат.

Посетителей, кроме близких друзей покойного принца, в Осборне не принимали. Люди передвигались по дому на цыпочках и разговаривали шёпотом. Бывший приют радости и веселья превратился в царство чёрных теней, и казалось, этому уже не будет конца. В мае у Виктории хватило сил на поездку в шотландский замок-резиденцию Балморал, но нахлынувшие там воспоминания окончательно её подкосили, так что от возвращения в Осборн никто не ждал никаких перемен к лучшему.

И тут выяснилось, что часто звучавшие в последнее время слова королевы о скорой свадьбе её второй дочери не были результатом помутнения рассудка. Свадьбу принцессы Алисы назначил на 1 июля сам незабвенный Альберт, а значит, так тому и быть! Только пройти она должна, разумеется, в самом узком семейном кругу и непременно в Осборне. В имении, приобретённом как раз благодаря рождению Алисы, когда появление третьего ребёнка заставило родителей подумать о собственном укромном уголке для нормальной человеческой жизни. Без протокольных церемоний, без посторонних взглядов.

Альберту здесь нравилось всё — парк, полого спускавшийся к пляжу, вид на Те-Солент, напоминающий Неаполитанский залив, удобное железнодорожное сообщение, мягкий климат и частое солнце. Не понравился только дом, слишком маленький для королевского семейства. Вместе с архитектором Т. Киббитом принц разработал проект нового замка в стиле английской эклектики с преобладающими мотивами Ренессанса. В итоге получился изящный дворец, оснащённый всеми современными удобствами и обставленный мебелью красного дерева. Здесь были красивые галереи, гостиные, оформленные в итальянском вкусе, дверные проёмы, увенчанные буквами V и А, ниши с бюстами английских герцогов и терраса, с которой можно было наблюдать за манёврами королевского флота. В саду появились декоративные бассейны, наподобие тех, что окружали дворец Медичи во Флоренции.

В этом уютном домашнем «гнёздышке» и должен был совершиться обряд, которого так ждал создатель дома и который ему не суждено было увидеть. Тяжелее всего в таких обстоятельствах приходилось невесте. Алиса глубоко переживала семейное горе, смерть горячо любимого отца стала для неё ужасным ударом. Но она любила и своего жениха и, стремясь обрести в нём супруга, надеялась поскорее найти долгожданную прочную опору. В будущей собственной семье ей виделось надёжное убежище от бед и невзгод окружающего мира. Но пока смешение противоречивых чувств возникало в её душе всякий раз, когда она видела своё белое подвенечное платье, сшитое по фасону, одобренному отцом. А стук молотка в банкетном зале, где завершались приготовления к свадьбе, заставлял учащённее стучать её страдающее сердце.

Совсем недавно, 25 апреля, Алисе исполнилось девятнадцать лет. До сих пор милая, хотя и не обладавшая особой красотой девушка была почти незаметна при дворе. Родители долго считали её маленькой, до четырнадцати лет не сажали за свой стол и ещё дольше не брали с собой на континент, отчего принцесса вовсе не расстраивалась. Она не любила большое общество, всегда стараясь затеряться в людской толпе. Очень рано в ней проявились задатки серьёзного ума. Отец разработал для детей особую программу обучения, суть которой состояла в приоритете семейных ценностей, призванных стать опорой монаршего авторитета. Алиса вместе с сёстрами изучала иностранные языки, ведение домашнего хозяйства, приготовление пищи, рукоделие и даже плотницкое дело. Как и другие королевские дети, она носила повседневную одежду средних классов, её общая со старшей сестрой спальня скудно отапливалась. Везде главенствовали практичность и целесообразность. Самостоятельность особо не приветствовалась.