Элитное подземелье

– Ну, может, и они… Эльвира мужика от двери переставила к стене, приоткрыла дверь, и представьте: вламывается вот такая же махина, как эта. У Эльвиры сердце захолонуло, и она в шкаф с верхней одеждой вмялась. Ничего себе песик! Это же помесь мамонта с бегемотом! Ты, говорит, Антоша, совсем охренел? Она же нас объест. Это же все! Забыть про нормальное питание. Мясо только детям, по воскресеньям, и то, чтобы она не видела. А чего это она такая толстая? Толик за это время смог снять с себя только шляпу и сесть на стул, а не рядом. Эльвира, говорит, это очень умная собака. Дмитрий Валерьевич ей разрешил самой себе временного хозяина найти. Выпустил в бухгалтерии на совещании, и к кому она подошла, тому и отдал. Эльвира вздохнула – чувствует слабину в мужике. Толя, говорит, а если твой начальник передумает возвращаться? У него же есть средства понравившийся остров купить. Это у нас денег только на один засохший куст в том раю, а он и землянку себе трехэтажную позволить может. Ты подумал, чем такую корову кормить? Это ж третий ребенок, ей отдельно готовить надо. Толя сделал рукой, вот так, и достал из внутреннего кармана пальто пачку денег. Это, говорит, на прокорм. Эльвирка деньги пересчитала и вроде успокоилась, но тут она нагнулась и присмотрелась к собаке. Святый боже, беременная!.. Точно. И поэтому ей нужен уход, повышенное внимание и отдельная комната. Эльвирка тряханула мужа, хотела в глаз дать, но собака на нее рыкнула. Эльвирка расстроилась. Это что же? Мы селим в одну комнату детей, имеем в доме гражданскую войну, а эта обжора наплодит щенков, и они по всей квартире гадить будут? Ты посмотри на нее. Это же монстр! Фильм ужасов с такой собакой снимать. Но Эльвиркин муж достал из внутреннего кармана пальто еще одну стопку денег, но уже евро. Это говорит для усиленного питания и компенсация за неудобство. Эльвирка присмирела, даже погладила собаку и расшнуровала Тольке шнурки на праздничных ботинках. Ладно, типа того, пусть живет, только куда же мы щенят-то девать будем? По знакомым таких огромных не раздашь, придется на Птичьем рынке стоять. Тогда Толик лезет дрожащей рукой во внутренний карман пальто и достает бумагу. Родословную! Эльвирка посмотрела – собака эта очень породистая, щенков продает клуб «Мастиф», и самая минимальная оптовая цена такого щеночка – полторы тысячи евро… Тут Толик, как заядлый фокусник, вытащил из кармана доверенность на продажу щенков. Можно смело торговать! Эльвирка тут же забрала у него все документы и повела собаку на кухню – кормить Толиным супом. А ты, говорит, давай сам раздевайся. Не барин. Видишь, я занята, девочку, нашу красавицу, кормить надо. Да! Я же дачку по Курскому направлению присмотрела, теперь с ее помощью должно хватить.

Мама, заслушавшись Ладочникова, даже налила ему и Андрею по полстакана водки под борщ. Ладочников посмотрел, как мрачно опрокидывает ее в себя Андрей, и, крякнув, тоже выпил.

После обеда мой кузен-начальничек противным голосом сообщил лейтенанту, что тот свободен до завтрашнего утра, до девяти ноль-ноль. Ладочников пожал плечами и попросил маму проводить его до метро. Мама, немного удивленная бестактностью Андрея, замахала руками:

– Да я тебя до дома довезу, что ж ты хмельной в метро поедешь? Я такси поймаю!

– Хмельной? – Старлей нарочно выпучил глаза. – Да сегодня мое состояние – майское солнышко по сравнению с той метелью, до которой мы однажды на Новый год напились. Нас три пары отмечало, с часу дня…

Ладочников помог маме одеться и говорил, говорил… Они ушли, каждый довольный другим. Ладочников не мог без слушателя, а мама обожала веселые байки – она их потом подругам на девичниках рассказывала.

Я ухромала в спальню, включила телевизор. Андрей, дождавшись ухода мамы, встал в дверях:

– Мне неприятно говорить, но в твоей квартире необходимо произвести обыск. Ты можешь присутствовать.

Я пожала плечами: «Обыскивай».

Телевизор пришлось сделать погромче – очень раздражала крысиная возня в гостиной. Минут через десять Андрей опять открыл дверь.

– В стене сейф под картиной, – сообщила я.

– Давай ключ.

Я достала ключ из тайника тумбочки, протянула Андрею:

– Надо говорить «пожалуйста». Шторы плотнее занавесь.

Андрей задернул шторы, открыл сейф, повыкидывал на стол футляры и сгреб евро:

– Мне их надо на экспертизу отослать.

– Обломаешься. Возьми стольник, остальное кинь сюда, они мне тоже пригодятся.

Андрей взял одну купюру, остальные деньги бросил мне на кровать. Небрежно взяв ближайший футляр, он открыл его.

– Йе! Это что же, настоящий бриллиант? – воскликнул он.

– Настоящий. Положи все на место и объясни, что ты ищешь.

– Платы. Бумагу. Краски.

Мне надоело переговариваться с Андреем из алькова, и я пересела в инвалидное кресло. По-хорошему надо было начинать пробовать наступать на левую ногу, но мне не хотелось показывать Андрею, насколько я стала здоровее, пусть думает, что его сестра-идиотка беспомощна.