Элирм II

Стоило мне активировать карту Унд-Хеку и призвать Гундахара, как моя грудная клетка мгновенно взорвалась вспышкой боли: один из телохранителей убитого дока сходу нанес мне мощнейший удар ногой с разворота, отдающий резонансом аж в черепе.

Броня и рёбра выдержали, однако я охнул и, содрогаясь всем телом, рухнул навзничь. И, слава богу, что в полете я успел активировать Халколиван, ибо к тому моменту уже падал спиною на ледяные и каменные шипы.

На помощь, как всегда, пришел Герман, схватив меня в охапку и отшвырнув в сторону.

Высокоуровневый телохранитель воспользовался замешательством танка и ударил ногой и его, но злорадная ухмылка вдруг разом исчезла, сменившись на гримасу удивления — напарник даже не покачнулся.

— Эй, а ты чего тут балуешься? — невозмутимо обернулся Герман, а затем продемонстрировал врагу «Зуботычину» — проецирующийся на окованной мифрилом перчатке силуэт чудовищного кастета — Мой черёд!

— Ай! — издали завидев, как голова привилегированного лопается переспелой дыней, Эстир болезненно вздрогнул — Даже мне больно стало.

Думаю, я бы его поддержал, однако в данный момент мне было решительно не до этого. Я перешел в активную стадию противостояния, к которому готовился очень и очень долго.

Я дрался буквально всем: посохом, телекинезом, лепестками, «мозгобойней» и кислотой. Но чаще всего я использовал «искажение».

Тренируясь в Чертогах Аргентависа, я очень скоро познал все тонкости и аспекты данного заклинания и потому быстро понял, что в нём сокрыт какой-то невероятно чудовищный потенциал, способный разом превратить меня в самого настоящего бога обмана.

Крутясь по полю битвы, я проецировал над головами врагов несуществующие горящие снаряды, при виде которых те неминуемо пытались увернуться и впустую тратили запасы маны на защитные чары. Создавал прямо у них под ногами ядовитых змей, медвежьи капканы и глубокие ямы, от чего те спотыкались и тут же получали в горло или грудь ножом. Но самое любимое — насылал на одного из противников проекцию себя или Германа. Что, к удивлению, в горячке боя срабатывало на ура и в большинстве случаев привилегированные синхронно бросались рубить ничего не подозревающего соседа.

Однако я был слишком увлечен и не заметил, что последняя инвольтационная батарея подошла к концу. Запасы маны таяли буквально на глазах, поры кожи сочились кровью от напряжения, а руки, несмотря на улучшенную регенерацию, были готовы вот-вот воспламениться. Будут ожоги. И очень сильные.

Слева бился шаман. Справа Герман. А чуть впереди развернулось эпичное побоище Гундахара против всех и, в особенности, против Шельмы Биаск. С какой-то невообразимой для своих габаритов скоростью она успела среагировать и отразила атаку генерала, направленную против Стаса, чем одновременно спасла засранцу жизнь и вызвала чудовищный гнев со стороны Игва.

— Плохой черныш! Плохой!

— ЭНКВИЭ ТХОН! Лысая тварь! — проорал Гундахар, выдав серию свирепых атак в сторону удачно подвернувшегося противника. Пару секунд того яростно мотало из стороны в сторону как тряпичную куклу, а затем несчастный мужик просто-напросто развалился на несколько отдельных частей.

Глядя на это, стоящий позади воин сто восьмого уровня мужественно сделал шаг в сторону дерущихся, но принять участие в потасовке не успел. Крюк-кошка Германа врезалась тому прямо в лицо и резко дернулась назад, полностью вырвав нижнюю челюсть.

— Сударь, ваша кровожадность великолепна! — прокричал тяжело раненый Эстир, после чего бухнулся на колени и воткнул в землю, припасенный на самый крайний случай тотем «великого исцеления» — Все ко мне!

Дважды уговаривать не пришлось, потому как бились мы уже на последнем издыхании. Незадолго до боя я покопался в настройках NS-Eye и отключил мешающие обзору сообщения, но даже без них я чувствовал, что дела обстоят гораздо хуже, чем кажется на первый взгляд. Несколько костей были явно сломаны. Плюс я получил пару серьезных ранений с обильными кровотечениями, а также полностью выбитый левый глаз. Разумеется, с показателем ловкости в 79 единиц моя скорость реакции была на высоте, но вот беда — противников много и за всеми, к сожалению, не уследишь. Точнее было много.

Их осталось чуть менее дюжины. Как и мы, они отступили назад и принялись активно лечиться, сбившись в плотную кучу. Однако кто сказал, что мы будем сражаться честно?

— Уа? — послышалось эхо со стороны леса.

— Давай малыш! Жги!

Хлоп!

БУМ!

Прогремел очередной мощный взрыв.

Это был второй баллон с водородом, который прыткий Хангвил с филигранной точностью забросил в самый центр искалеченной толпы.

Усиленный шаманскими способностями и облепленный целым ворохом поражающих элементов тот сработал безотказно, порубив привилегированных в мелкий фарш. Почти что, как и хотел того Герман.

В живых осталась лишь потная и запыхавшаяся Шельма, стонущая под безжалостными атаками Гундахара, пара наиболее удачливых воинов и разумеется сам Стас, чьё внимание было целиком и полностью приковано к Хангвилу.

«Твою мать» — прочитал я по его губам.