Эликсир (ЛП)

Закрыв глаза, я откинул свою голову назад. Должен быть другой выход. Мы не можем продолжать делать это с ней. Рано или поздно, эффект Эликсира перестанет действовать. Она останется такой, как сейчас, навсегда — навсегда застрявшая между сильной и решительной Алекс и этой наивной, ослабленной Александрией. Совершить с ней такое было неправильно. Превратность этого обволокла мой рот и горло подобно желчи. Кислота бурлила у меня в животе, прожигая дыру в душе.

И Аполлон ... он опустил руки, даже если он и не хотел этого признавать — сдался и готовился убить Алекс.

Крепко сжав челюсть, я открыл глаза. Алекс сидела на упавшем бревне рядом с медленно бегущим ручьем. Она что-то держала в руках — цветы? Её лицо было повернуто в сторону и уголки её губ были опущены. Печаль пробралась в черты её лица.

Я оттолкнулся от дерева, но остановился, когда она подняла лепесток и положила его на бревно. Затем еще один и еще один, до тех пор пока десять или примерно столько лепестков не сформировали замкнутый круг рядом с ней. Она положила ещё два, завершая круг, и затем разместила еще два лепестка внутри.

Мою грудную клетку сжало и, без какого-либо предупреждения, раскалывающая энергия быстро пронеслась по моей коже. Я развернулся, ожидая обнаружить Аполлона — или еще хуже, недружелюбного бога. Я резко втянул воздух.

Эфирное свечение окружало женскую фигуру и медленно спадало, открывая взору стройную женщину, которая возвышалась надо мной. Лилии украшали коричневые волосы, которые были убраны наверх её головы в виде замысловатого лабиринта из косичек. Абсолютно белое платье покрывало её тело и оставляло мало места для воображения. У меня сложилось ощущение, что мне надо отвести взгляд, но я не смог этого сделать. Она была почти до боли красива — нереальна.

Появилась слабая улыбка.

— Здравствуй, Айден. — Её голос был симфонией, и я начал кланяться, но она остановила меня, подняв руку. — В этом нет надобности. В отличие от своих братьев и сестер, я не имею пристрастия к формальностям.

Мне потребовалось несколько минут, чтобы найти дар речи.

— Ты одна из сестёр Мойр ... одна из богинь Судьбы.

— Я — Клото.

Страх сформировал холодный, твёрдый комок в центре моей груди. Клото была ответственной за плетение нити жизни человека, но она также решала, когда боги могут быть спасены или приговорены к смерти. Я мельком вбросил взгляд через плечо на Алекс. Неужели её могущество приравнивалось к богоподобным созданиям? Я переместился, чтобы закрыть Алекс от её взгляда.

Клото рассмеялась, смех был нежным и мелодичным.

— Я здесь не для того, чтобы нанести ей вред, и даже если бы я была здесь ради этого, я не могу оборвать её нить. Как и не сможет Атропа.

Испытав облегчение от этой порции информации, я повернулся лицом к богине.

— Почему ты здесь?

— Я наблюдала за вами двумя. — Она шагнула в сторону. Солнечный свет, пробиваясь сквозь ветви, стекал по её обнаженному плечу и поверх платья. Материал мерцал. — Я знаю, что тебе больно видеть её такой. Ты слишком сильно её любишь.

Я не видел причины, никакого основания, чтобы врать богине Судьбы.

— Больше всего на свете, и без неё... — Прочистив горло, я отвел взгляд. Я не смог закончить предложение, позволив ей самой домыслить.

— Продолжать жить будет подобно существованию без половины себя? — Она кивнула, когда я снова на неё посмотрел. — Ваши нити сплетены. Это не моих рук дело, понимаешь?

Я ни черта не понимал. Теперь я понимал чувство безысходности, когда она разговаривала с оракулом. Я открыл было рот, но затем закрыл его. Осознание проскользило по моей коже, словно вязкое масло.

— Ей было Предназначено Судьбой быть с Сетом, верно?

Она посмотрела на пеня и её улыбка угасла.

— Было, но у Судьбы много на неё планов.

— Что с ней произойдет? — Спросил я прежде, чем смог остановить себя. Каким-то образом я знал, что задавать богине Судьбы подобного рода вопрос было равно невзрачным навыкам общения.

— Ты не спрашиваешьо себе?

Конечно, было любопытно, но моя судьба меня не интересовала. Я отрицательно покачал головой.

Её брови приподнялись.

— Большинство не прошло бы мимо возможности узнать свою судьбу, но я не могу рассказать тебе, что же ждет твою Александрию. Некоторые вещи неизвестны даже нам.

Разочарование просочилось в меня, обернув свой путь вокруг моих костей, словно прилегающий переплёт. Я повернулся обратно к Алекс. Она наблюдала за нами, широко раскрыв глаза, её руки застыли над лепестками.

— Всё хорошо, — я выкрикнул ей.

Алекс была без движения целую минуту, и затем собрала все сорванные ею лепестки, побросав их в ручей один за одним.

Клото тоже наблюдала за Алекс.

— Их нити плотно сплетены — Первого и её.

Мои кисти рук сжались.

— И нет способа их распутать?

Она склонила голову.

— Нет. Также как и ваши не могут быть распутаны. Судьба это судьба, понимаешь, но есть кое-что, чего мы не принимаем во внимание, когда скручиваем нити жизни, даже когда мы разрываем их.

Часть меня не ожидала получить ответ, но я все же спросил.

— И что это?

— Любовь. Мы не принимаем в расчет любовь.

Я посмотрел на неё.

— Серьезно?